Иван Пахомов: Я работал кузнецом-психотерапевтом
Живет в Кирилловке человек, которого ни судьба, ни болезнь не могут сломить. Несмотря на свой возраст, а ему недавно минуло 82 года, он по-прежнему крепок телом и молод душой. И в местной библиотеке он частый гость, прочитал, наверное, все имеющиеся здесь книги о Великой Отечественной войне. С особым уважением относится к произведениям Константина Симонова.
Познакомила меня с Иваном Михайловичем Пахомовым, а именно о нем идет речь, сельская активистка Ольга Александровна Некрасова. Прошедшим летом, собирая информацию о храме во имя Святой Троицы и Апостола Якова Алфеева, который когда-то возвышался в центральной части села Кирилловка, мы нашли крест, который в прошлом стоял на центральном куполе этой церкви. Крест был особенный, выкованный потомственными кузнецами Зиниными, имевшими собственную кузню на берегу реки Кирилловки. Иван Михайлович был учеником у этих именитых мастеров.
Когда мы пришли в гости к герою моего рассказа, мне сразу же, с порога, бросилась в глаза вроде бы незначительная деталь входной двери – щеколда. Уж очень искусно она была сделана. Чувствуется рука настоящего мастера. Навстречу вышел довольно бодрым шагом спортивной выправки мужчина. Пригласил в дом. Поговорили, как водится, сначала о здоровье, о том да сем и постепенно подошли к главному – к цели нашего визита.
«В кузнице я проработал 50 лет: с 1956 по 2006 год», – начинает свой рассказ Иван Михайлович. Ремонтировали весь колхозный инвентарь: плуги, бороны, колеса. Было у меня и свое клеймо, но я его ставил редко. Последний большой заказ в своей практике я выполнил для церкви села Калиновка Елховского района – сделал ажурные решетки на окна.
Учил меня кузнечному делу Федор Васильевич Зинин, потом много лет я работал с его сыновьями. А как попал к ним? Да вот так, слушайте. Родился я в селе Сухой Карсун Карсунского района Ульяновской области в 1937 году. Семья у нас даже по тем временам была большая – 12 человек. Крестьянствовали. Прокормить такую ораву было нелегко, и работа находилась всем. У отца с дедом было пять лошадей и несколько коров. Когда началась коллективизация, семья попала под раскулачивание. Имущество забрали и передали в колхоз. Хорошо еще, что не сослали в Сибирь или куда-нибудь подальше, как других. Видимо, помог авторитет моего дедушки. Он прошел две войны: русско-японскую, воевал в Порт-Артуре, и Первую мировую. Дослужился до унтер-офицера. В гражданскую войну занял сторону большевиков и служил в Красной Армии, обучал молодых красноармейцев в Мелекесе. И все же из села нам пришлось уехать. Долго скитались, голодали, иногда просто побирались, чтобы выжить. Так и оказались в Мусорке, где у отца жил двоюродный брат Степан. Потом в Кирилловку переехали. Там я школу окончил, поступил в техникум на механика. А в кузницу часто бегал в детстве: здесь всегда можно было погреться у горна, очень интересно было смотреть на огонь, раскаленные железные болванки, которые превращались в разные нужные в хозяйстве вещи. Иногда мне доверяли мехами качать воздух, чтобы лучше уголь горел, за это кузнецы делились со мной куском хлеба или тем, что у них было. Я там был не один, многие деревенские пацаны околачивались на кузне, но профессией это дело стало только для меня.
Часто в перерывах между работой Зинины рассказывали интересные истории. Вот одна из них. Старший, дед Васяня, работал в кузнице у помещика и однажды решил открыть собственное дело в Кирилловке. Попросил у хозяина наковальню: очень она ему нравилась. А весила эта железяка не меньше центнера. Уговорились: если на плечах он донесет ее до места, то наковальня его. Идти надо было километров семь. За тем, чтобы не было обмана, следил управляющий имением. И ведь донес. С нее и организовал в селе кузницу, которая потом перешла к сыновьям и внукам. Уже в советское время эту наковальню порезали на металлолом: пришла от времени в негодность. Дед Василий был богатырского роста и телосложения. Когда приводили к нему лошадь подковать и она начинала упрямиться, ему стоило положить ей на холку свою руку и лошадь стояла не шелохнувшись до последнего гвоздя, вбитого в подкову.
Федор Васильевич был очень искусным кузнецом. Он мог сварить любую сталь. Особым шиком считал мастерски сварить гитарную струну на обычной лампе. Своим секретом с нами так и не поделился.
Много лет я проработал вместе с Виктором Николаевичем Зининым. Это уже было в новой кузнице, в колхозной МТМ. Старая совсем развалилась. Часть сохранившегося оборудования увез один из потомков Зининых в Новоселки, где долго еще продолжал дело своего прадеда».
Во время разговора я невольно бросал взгляды в окно, где стоял не то трактор, не то автомобиль. Иван Михайлович заметил это и с новым воодушевлением продолжил рассказ: «Вижу, заинтересовало вас мое изобретение. Технику люблю и понимаю. Когда я работал в кузнице, однажды этот трактор мне приснился ночью. Кстати, так было не раз. Пытаешься решить какую-нибудь закавыку: думаешь, думаешь, а решение тебе раз – и приснится. Я поделился сном с Виктором Зининым, и мы решили сделать трактор. Вот уже несколько десятилетий он служит мне и многим односельчанам. За день, бывало, до 18 тонн травы накашивал. А первым нашим совместным изобретением были аэросани. Толчком к творчеству послужил чертеж в журнале «Сельская жизнь». Самым сложным было правильно сделать винт. Справились и потом долго катались сами и развлекали ребятишек, пока авария не случилась…
А знаете, я работал не просто кузнецом, а кузнецом-психотерапевтом. Ко мне часто председатель колхоза направлял провинившихся на перевоспитание. С похмелья кто на работу придет, или прогуляет, или еще что подобное отчубучит. Было дело, даже зоотехник две недели махал молотом. Так вот».
Передохнул немного и дальше: «Память стала подводить, да и побаливаю», – посетовал мой собеседник. И тут же прочитал наизусть отрывок из повести «Слово о полку Игореве». Потом пригласил нас в свой «спортзал», где у него есть гири, гантели и самодельная штанга. И начал демонстрировать физическую крепость. «Раньше мог гирю в 50 кг поднять одной рукой 12 раз. В 72 года двухпудовку поднял десять раз и больше не подходил. Сейчас вот занимаюсь гантелями и небольшой штангой – помогают мышцам не дряхлеть и давление нормализуется».
Вот с таким интересным человеком свела меня журналистская судьба. Хочется пожелать Ивану Михайловичу крепкого здоровья, благополучия и побольше светлых и радостных дней в окружении детей, внуков и правнуков.
Александр Мальчиков
