Год 1982-й страна посвятила празднованию очередной круглой годовщины – 60-летия образования СССР. Великому празднику не помешали даже тяжелые утраты: почему-то именно в этот юбилейный год скончались сразу два кремлевских старца. 25 января «в иной, лучший мир», как писали классики, ушел Михаил Суслов, 10 ноября вслед за ним отправился Леонид Брежнев.

При упоминании начала восьмидесятых кто-то скажет: «Ах, да, это самый апофеоз застоя…» Для меня же 1981-й – прежде всего год окончания школы с прямым «транзитом» в университет, а значит, в новую жизнь. Наверное, в отличие от наших родителей, мы действительно поздно взрослели и видели мир в розовом цвете. Да, где-то там маячил Афган, но из моих одноклассников и близких знакомых в пекло никто не попал. Не пропал и хлеб с прилавков: с приходом Рейгана эмбарго сняли. Все старались сделать вид, что не хотят даже и вспоминать о холодной войне. Достаточно сказать, что в одном только Тольятти в 1981-м были открыты магистральный аммиакопровод до Одессы и корпус тиристорных блоков на средневолжском производственном объединении «Трансформатор» – сразу два проекта, нацеленные на экспорт.

Год 1980-й запомнился не только улетающим «ласковым мишкой» и прощанием с Владимиром Высоцким. Наряду с невольным знакомством с афганскими топонимами многонациональный советский народ получил самый серьезный за все время существования социалистического государства опыт жизни под американскими санкциями. Впрочем, многие наши соотечественники этого даже не заметили, поскольку «хорошо не жили, нечего и привыкать».

Нет, не зря говорят: как встретишь год, так и проведешь. 1979-й мы встречали, спасаясь от экстремального холода. Да ладно бы только это: сразу несколько «египетских казней» обрушились на наши, казалось бы, привыкшие ко всему головы. Но если небывалые новогодние морозы и катастрофические весенние паводки не оставили незаживающих ран (вместо вымерзших и вымокших садов насажали новые), то афганская эпопея, начавшаяся в декабре того же злополучного года, аукается по сей день.

1977-й – год 60-летия «Великого Октября» – страна отметила новой Конституцией. В ней сообщалось, что в СССР теперь уж точно построено «развитое социалистическое общество». Тем временем в двадцати километрах от Тольятти Куйбышевгидрострой начал строительство гигантского экспериментального свинокомплекса «Поволжское» производительностью 216 тысяч голов в год.

5 октября 1976 года газеты Куйбышевской области известили о большой победе хлеборобов: «В закрома Родины засыпано более 2 миллионов тонн волжского хлеба. Такое количество зерна земледельцы области продали впервые». Рекордный урожай собрали и в Ставропольском районе: валовой сбор зерновых культур составил 222 тысячи тонн.

В 1975 году в Сусканском рыбхозе начал работать инкубационный комплекс, который позволял увеличить добычу рыбы с проектных 88 тысяч экземпляров почти на четверть.

В 1974 году на ставропольской земле началось строительство очередного промышленного гиганта. 5 августа 1974 года «по Куйбышевгидрострою» был издан приказ, озаглавленный очень кратко: «О строительстве Тольяттинского азотного завода».

В 1973-м ряды Героев Социалистического Труда пополнили сразу два наших земляка – председатель колхоза «Правда» Николай Макаров и экскаваторщик управления механизации «Куйбышевгидростроя» Петр Бутаев. Первому я посвятил книгу. О Бутаеве книги пока нет, но кто знает – может, мой очерк, в котором лишь краешком коснусь этого замечательного персонажа, вдохновит кого-то на более масштабное «полотно» о нем…

1972-й – год 50-летия СССР. К своему юбилею Советский Союз «разбогател» настолько, что стал закупать американское зерно. А еще год запомнился советским гражданам начинающимся дефицитом колбасы – которую в Тольятти позже видели лишь по великим праздникам. Чаще – те, кто бывал в командировках в Москве и Ленинграде.

В 1971 году сосновосолонецкий колхоз имени Куйбышева был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Председатель колхоза Федор Булин получил орден Ленина…

И как, скажите, опять не вспомнить Маяковского. В 1970-м все советские люди – от Москвы и до окраин, от мала до велика – «чистили себя под Лениным», который и к своему 100-летнему юбилею позиционировался «живее всех живых». В отличие от его политического «визави» Александра Керенского, тихо скончавшегося в том же году в эмиграции. Так тихо и бесславно, что удостоился всего лишь пары блеклых полуязвительных строк на своей родине…

В 1969 году на карте родины забрезжила новая звезда – не менее яркая, чем строящийся тольяттинский автогигант: началось сооружение Камского автозавода. Но и мы здесь продолжали держать «сухим порох», а значит, и «градус внимания». И не только растущей на глазах «будущей гордостью автопрома»: в передовицах советских газет все чаще стало мелькать почти забытое словосочетание «Переволокская ГЭС».

Не очень богатый юбилеями, год 1968-й был довольно урожайным на события. В том числе трагические. Загадочная гибель первого космонавта Земли Юрия Гагарина, зверства американцев во вьетнамской деревне Сонгми, ввод советских войск в мятежную Чехословакию…

Год 1967-й в нашей стране был подчинен одной цели – достойно отметить полвека Октябрьской социалистической революции. Не знаю, правда ли, но рассказывают: даже на афише спектакля по пьесе Евгения Шварца «Сказка о потерянном времени» было написано: «50-летию Великого Октября посвящается». Это сегодня далеко не для всех очевидно, что Октябрь был «Великим» – а тогда, в 1967-м…

6 июля 1966 года в тольяттинской газете «За коммунизм» вышла статья под заголовком, который просто по определению не мог понравиться всевозможным бдящим блюстителям. А уж о содержании и говорить нечего – ну просто бомба для того времени. «Чтобы внуки нас не кляли» – так назывался материал, остроту которого, по замыслу опытного редактора, видимо, должен был хоть отчасти «смикшировать» подзаголовок: «Письмо ставит важный вопрос». Речь в заметке шла о том, что пора, наконец, прекратить уродовать лицо Жигулей…

Малоизвестный факт: в 1965 году Тольятти и Ставропольский район чуть было не «обогатились» монументальнейшим произведением советской полуживописи-полуграфики. Полагаю, творением априори весьма спорным и в политическом смысле, и с точки зрения художественной ценности. Но достопримечательностью огромный, 80-метровый портрет Ленина на склоне Молодецкого кургана мог бы стать вполне.

В 1964-м волжский город Ставрополь – город с более чем двухсотлетней историей – получил новое имя, а страна – нового генсека. «Досталось» и сельскому хозяйству.

В 1963 году в Ставрополе построен уникальный трансформаторный корпус, открыт кинотеатр «Космос» – новый очаг культуры, имя которому дало само время, и… родился автор этой рубрики. Так и написано в «метрике».

1962 год памятен Карибским кризисом, поставившим мир на грань небывало горячей войны. Советским людям он еще запомнился резким ростом цен на мясные и молочные продукты и, как следствие, всплеском недовольства политикой Хрущева. Особенно в городах. Волжский Ставрополь, население которого к тому времени превысило сто тысяч, не был исключением…

В 1961 году первым секретарем Ставропольского райкома КПСС избран Александр Морозов – легендарный руководитель, 100-летие со дня рождения которого мы отметили в апреле.

В 1960 году случилось множество заметных событий, которые крупнейшие мировые СМИ просто не могли обойти молчанием. Множество информповодов, которые дали русские, заставляли относиться к нашей стране более чем уважительно.

20 октября 1959 года, как мне представляется, очень важная дата в истории нашего региона. В этот день Куйбышевскую область возглавил Александр Му́рысев. Очередной пленум правящей в ту пору партии (КПСС, если кто забыл) избрал его первым секретарем обкома.

Мало кто знает, что площадь Свободы, которую, наряду с тольяттинской мэрией, с середины 1950-х украшает здание администрации Ставропольского района, проектировалась как «районная площадь». Архитекторы «Ленгипрогора», который проектировал новый, воскресающий после переноса с волжской поймы Ставрополь, задумывали ее вместе с Центральной площадью, которая и существует ныне под тем же названием.

В 1957 году знаменитый впоследствии мем Аркадия Райкина «а рыба в Волге была» никто бы не оценил по достоинству. Казалось, рыба – это данность, которую у волжан никому не отнять. Рыба будет всегда. И мало кто из тех же ставропольчан, которых из поколения в поколение щедро кормила мать-река, был готов принять мысль, что эта богом данное богатство может иссякнуть. Завершится стройка ГЭС в Жигулях – и несметные уловы осетровых и каспийской сельди безвозвратно уйдут в прошлое.

Мы говорим «год 1956-й» – подразумеваем «ХХ съезд». И в самом деле, ХХ съезд КПСС, как известно, осудивший культ личности Сталина, стал главным событием этого года для советского народа. А с июня, когда секретный доклад Хрущева был обнародован в американской прессе, – и для всего прогрессивного человечества.

Спросите у ставропольчан в возрасте: чем им врезался в память пятьдесят пятый год? Многие ответят: в том году уничтожили Троицкий собор и начали затапливать город. Действительно, 31 мая 1955 года был взорван главный ставропольский православный храм…

1954 год запомнился жителям Ставрополя как пиковый год начавшегося в пятьдесят третьем и завершившегося уже осенью пятьдесят пятого массового переселения в связи со строительством Куйбышевского гидроузла. Пережили эту эпопею и десятки сел и поселков Ставропольского района, попавших в зону затопления Куйбышевским водохранилищем.

1953 год. Еще не конец сталинской эпохи, но, по сути, и не начало хрущевской. Оттепелью в 1953-м еще не пахнет. Холодная война в самом разгаре. Страна за железным занавесом. Город Ставрополь, живущий в русле «великой стройки коммунизма» – Куйбышевской ГЭС – и уже приступивший к великому переезду на новое место, просто не мог оказаться в стороне от кремлевских событий. И от мировых. Правда, пропущенных через сито «Правды», ТАСС и рупора Куйбышевгидростроя газеты «Гидростроитель». И конечно, ставропольской «Большевистской трибуны», теперь называвшейся «За коммунизм» в связи с недавним переименованием партии большевиков в коммунистическую…