«На, куколка, покушай и моего горя послушай», – приговаривала сиротка Василисушка, когда просила защиты от злой мачехи. У кого просила? У куклы, которую оставила ей в наследство мать. Большинство девочек, слушая эту сказку, наверняка представляли себе какую-нибудь Барби или пупсика. Но на самом деле все гораздо сложнее.
Не всем повезло родиться «с серебряной ложкой во рту». Да и деревянной не всегда было что похлебать. Что поделывали бедняки, у которых в хозяйстве не было лишней лошадки, чтобы заняться зимним извозом? Или случился неурожай льна и прясть нечего? Да и крыша над головой в любой момент могла подвести… Иными словами, чем кормились беднейшие слои?
Я на целый мир одна наткала бы полотна Считается, что ткать женщины научились еще в эпоху бронзы. В те времена они пользовались вертикальным ткацким станком – его реконструкцию можно увидеть в экспозиции нашего музея. Со временем устройство изменялось, совершенствовалось и,…
Для начала – случай из практики.
– Дети, отгадайте загадку: расписное коромысло над речкой повисло. Что это?
– А что такое коромысло?
Если вы думаете, что автор старается развенчать мифы вокруг Самарской Луки, то сильно ошибаетесь. С моей стороны это было бы нечестно, потому что за пятнадцать лет пеших походов по Луке кое-что необычное все-таки наблюдалось. Буквально ни одна экспедиция не обошлась без происшествий, которые с позиций науки объяснить трудно. Мы зафиксировали около 30 таких эпизодов. Картин «Мирного города» и «Храма зеленой Луны», честно скажу, не видели и в пространственно-временную аномалию не попадали. Но рассказать есть о чем.
В 1990 году в Тольятти была создана своя уфологическая комиссия. Почти 30 лет ее бессменным руководителем была Татьяна Макарова (она покинула наш мир в декабре 2021-го).
Говоря о мифологии Самарской Луки, мы до сих пор рассматривали только исторически сложившиеся верования, бытующие среди коренного населения. Но вот еще одна загадка: в наш век интернета и полетов в космос эта удивительная территория продолжает творить все новые и новые истории о «непознанном».
Говорят, когда капитан Кук высадился в Австралии и увидел странное прыгающее животное, то тут же спросил аборигенов: как, мол, оно называется? Те переглянулись и честно ответили: «Гангару!» Что означает: «Не понимаю». Кук тоже не понял. Вот так в нашей жизни появился милый зверек кенгуру.
Пока мы с вами рассуждаем о палеозойской эре и ребусах ономастики, на Самарской Луке бытуют предания, в которых давно установлено, «откуда есть пошли» местные озера, реки, да и вся территория в целом.
Возле этой музейной витрины в зале природы посетители замирают надолго. Особенно дамы. Еще бы: на полках сверкают, мерцают и приковывают взгляд сокровища волжских недр. А именно – самоцветы. Название, конечно, не научное – самоцветами в народе называют любые камни, годные для ювелирного и поделочного производства. И лишь немногие знают, что такими каменьями богата и наша волжская природа. Территория Ставропольского района – не исключение.
Говоря о фольклоре и мифах Самарской Луки, никак нельзя обойти одного из главных героев. Это реальный человек, живший в XVII веке, но с тех пор его личность обросла таким количеством историй, что трудно разобрать, где правда, а где вымысел.
Далеко ехать не придется. У нас в Жигулях есть свой, сухопутный «бермудский треугольник». Так прозвали карьер Яблоневого оврага казанские студенты, которые проходили там практику в далекие 70-е годы. Довольно метко получилось: сам карьер имеет форму треугольника, а гигантские уступы, по которым ездят грузовики, называются бермами. Но дело не только в этом.
…До конца своей жизни Глафира Витальевна возвращалась на берега Волги. Правда, теперь ситуация изменилась: реки уже не было. Вместо нее – цепь водохранилищ со всеми их негативными проявлениями, «о которых надо было писать либо хорошо, либо никак». Уникальные ландшафты Самарской Луки постепенно уничтожались промышленными разработками. Помешать этим процессам при советском строе было делом немыслимым, но…
В один из традиционных «Дней дарения» наш музей получил бесценные для краеведа предметы: рукописи и личные документы, принадлежащие Глафире Витальевне Обедиентовой – крупнейшему ученому-геоморфологу, исследователю Жигулевской возвышенности и всей долины Волги в целом. Именно ей принадлежит главный труд о происхождении Жигулей и Волги.
Верховья Яблоневого Оврага – одно из самых живописных мест на Самарской Луке. Пологие холмы, березовые рощицы, журчащие в оврагах роднички и редкие одичалые яблони. Мало кто знает, что почти 800 лет назад здесь был стерт с лица земли целый город. Вместе с жителями.
Трудно представить, что каких-нибудь 300 лет назад наш край все еще оставался «неизвестной землей» в глазах всего научного сообщества. Да и ненаучного тоже. Систематическое исследование Среднего Поволжья началось только к середине XVIII века. В то время Академия наук снарядила несколько экспедиций, которые прошли по самым дальним уголкам Российского государства: Поволжью, Уралу, Сибири и Дальнему Востоку. Путешественники собирали гербарии, описывали горные породы и животных, а заодно интересовались обычаями «малых народов». Осенью 1768 года город Ставрополь и его окрестности посетили руководители первой академической экспедиции Петр Паллас, Иван Лепёхин и Иоганн Фальк.
Можете спорить, дорогие читатели, но всё-таки есть на Самарской Луке какая-то необъяснимая сила, которая побуждает местных жителей измышлять огромное количество волшебных персонажей и фантастических сюжетов. Одни из них так или иначе перекликаются с общеизвестными фольклорными мотивами, но определенная часть совершенно уникальна. Про шишиг и прочих лесных духов мы уже говорили. А вот, к примеру, летающие огненные шары – пока что непостижимая загадка. И, судя по всему, появилась она не вчера, а давным-давно.
…Красивый кинжал, правда? Хотя правильнее назвать его акинаком – таким оружием когда-то пользовались скифы. Железное обоюдоострое лезвие, рукоятка украшена волютой – символом распускающейся почки. Только слишком маленькая эта рукоятка – как будто специально для детской ручки сделана. Или для женской. Скорее всего, так и было. И это всего лишь одна из загадок, которую хранит в себе древний музейный экспонат.
В зале «Лаборатория» на экспозиции «Ставрополь-Тольятти. XX век» в нашем музее выставлена целая коллекция стеклянных колб, запаянных парафином. На круглых боках – этикетки с полустертыми надписями. Внутри – густая темная жидкость. Колбы похожи друг на друга, как близнецы, жидкость как будто тоже везде одинаковая. Но это на первый взгляд. На самом деле в музейной витрине сконцентрировалась история длиной почти в полмиллиона лет.
В прошлом году незаметно прошел 140-й юбилей одного очень важного для ставропольчан документа – «Лесоустроительной инструкции» от 1883 года, где основа лесоустройства не потребление, а забота. Лесовод сначала должен решить, как улучшить состояние насаждений, а уж потом считать, сколько можно вырубить. Автором этой концепции был талантливый ученый, прогрессивный лесовод Нестор Карлович Генко. Он ушел из жизни 120 лет назад.
Однажды в жаркий июльский день дачница из села Аскулы вдруг почувствовала себя неважно. С трудом дошла до дома, но голова закружилась, и женщина в полуобмороке опустилась на пол. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге, загораживая собой весь проем, выросла огромная фигура. Длинные спутанные волосы свисали до самого пола, закрывая лицо. Гостья размахивала руками и что-то сердито кричала, но перепуганная дачница не смогла разобрать ни слова. Очнулась только тогда, когда странной тетки и след простыл.
Поговорим сегодня об арийцах. Нет¸ расистские бредни нацистов вспоминать не будем. И современные неоязычники со сказками о «славяно-ариях» тоже пусть идут в другую дверь. Речь о реальных людях, которые на самом деле жили на берегах Волги примерно 2,5-5 тысяч лет тому назад.
Начинаться могла эта история примерно так:
– Деда, а правда, что ты, когда молодой был, на единорогов охотился?
– Да что ты, внучек, я их в глаза не видел, повывелись они давным-давно. Зато мой дед слышал, как его дед рассказывал, как его дед рассказывал, как дед его деда охотился.
– А какие они были, единороги?
– Да на быка или вот на эту лошадь похожи, которую мы едим. Только огромные, могучие, страшные, и рог у них торчал один прямо изо лба! Много охотников погубили эти чудища…
Отжившая свой век, некогда большая и богатая деревня Кольцово, затерявшаяся в высоких травах между Брусянами и Мордово, на самом деле еще не вымерла. Здесь еще звучат молитвы в маленьком деревянном храме во имя Святого Духа. Подвижник отец Силуан и восемь иноков уже четвертый год живут при храме в церковном доме, возделывают землю, ведут натуральное хозяйство. Хотят ли эти монахи знать, что происходит в другой жизни, от которой они когда-то отказались? У каждого свой взгляд на уединение…
Пикник-парк «Пара Альпак» расположился в живописном месте в Ташелке, у Дворяновского пруда. Красивое место и ловится серебристый карасик. Даже трудно представить, что пруда когда-то не было…
Виталий Пряхин купил землю в Пискалах в 2010 году. Открыл страусиную ферму, но пускать туристов не планировал, хотел заниматься «пенсионерским» бизнесом, выращивать страусов на мясо. Однако жизнь изменила планы.
Не знаю, как так получилось, но в мое сердце совершенно незаметно прокралось и безнадежно глубоко поселилось в нем наше правобережье. Не сразу, раз за разом, я стала чаще выезжать в села, потихоньку вникая, что к чему, знакомилась с людьми, которые рассказывали о своем житье-бытье, об истории, культуре, традициях. И меня как воронкой всё больше стало затягивать на правый берег. Ну, бывает так – события складываются сами собой. То появилась дача, правда, чуть подальше от нас – в Переволоках, но я увидела другое ночное небо! Оно живет своей жизнью, особенно в августе, и созерцать сей процесс – сплошное удовольствие. То по работе с главой района окажусь в храме или на источнике, послушаю батюшку. То открою для себя шикарные пляжи с белым песком и дубовыми рощами на берегу Усы. То одно, то другое, то третье. Всё это постепенно складывалось в осознание того, что на правом берегу своя атмосфера, особая. И она затягивала. Я стала читать про Самарскую Луку. Про ее историю, природу, про всё необычное, что связано с этими местами.
Отправиться на уазике лесничества в самую глубину национального парка «Самарская Лука» – мечта любого журналиста или блогера. А если эти места в народе к тому же считаются аномальной зоной – и вовсе огромная удача, только вслушивайся и всматривайся в окружающую…
Если волжский Ставрополь издавна называли «столицей Жигулей», то сравнительно молодой Жигулевск в полной мере можно назвать столицей миражей. Как и Комсомольск, Шлюзовой, Портгород и прочие рожденные Куйбышевгидростроем поселки, он возник там, где еще вчера ничто не предвещало появления города.
Продолжая тему леса и особой связи с ним у сельских жителей, мне вспомнились наблюдения за деревенскими грибниками. А ведь городские совсем не так ходят за грибами, как сельчане. У последних связь с лесом немножко другая, более глубокая, что ли. И улова побольше. Или нет?