Парк советского периода
1984-й – год, когда Совет министров РСФСР принял постановление о создании национального парка «Самарская Лука». Сорок лет прошло, а страсти вокруг этой особо охраняемой природной территории так и не улеглись…
Партийными тропами
Считается, что в високосный год – а 1984-й был таковым – не жди ничего хорошего. Очередная громкая утрата – смерть Андропова – после недавней кончины Брежнева воспринималась скорее как фарс. Не будем кривить душой, далеко не все опечалились. Черненко казался на фоне Юрия Владимировича просто душкой.
Кому как, а мне Константин Устинович был как родной. Конечно, видел я его только на картинках, но кое-что общее у нас с ним было. Мы любили отдыхать в одной здравнице – старинном, основанном еще в XIX веке и знаменитом на всю Сибирь (а после выхода в 1994-м повести Владимира Солоухина «Соленое озеро» – на весь мир), курорте «Озеро Шира» в солнечной Хакассии. Он – поскольку родился поблизости, в Минусинском уезде, и сделал в этих краях стремительную партийную карьеру. Я – потому, что в этом чудесном месте моя любимая тетушка, все мое сознательное детство трудившаяся главным бухгалтером подсобного хозяйства курорта. А поскольку я ездил к тетушке чуть ли не каждое лето, имя Черненко было знакомо не только по тому бесконечному списку членов Политбюро, который звучал при очередном перечислении членов президиума съезда ЦК или стоящих у гроба.
Понятно, что в 1984-м – в год, когда он возглавил главный «поминальник» страны, на курорте о самом знаменитом отдыхающем только и говорили. И даже готовились к его приезду. Конечно, все дружно сделали вид, что не заметили, как портрет Андропова на плакате рядом с Марксом и Лениным заменили на изображение Черненко. И даже в Шушенском, куда я в кои-то веки решил съездить на экскурсию, чтобы прочувствовать, как нещадно проклятый царизм гнобил будущего вождя мирового пролетариата, слово «Устиныч» в тот год звучало куда чаще, чем «Ильич»…
Залечить раны
Однодневная поездка в Шушенское не раз вспоминалась мне после, когда я, дотошный студент-биолог, вжился в проблему Байкала, а со временем еще в тему Самарской Луки. Сразу скажу: я так и не смог разобраться до конца, почему столь печально у нас со всем, что, по определению, должно оберегаться пуще глаза, – объектами культурного наследия, и особо охраняемыми природными территориями. Почему на все, что, так или иначе, связано с Лениным, охранная грамота распространялась, а остальное – как получится. Почему везде, где «наследил» Ильич, без стерильных бахил нельзя было ступить ни шагу, а тот же Байкал убивали десятилетиями.
В Шушенском с тропинки, которая вела к охотничьему шалашу на северной оконечности озера Перово (там, по легенде, любил поохотиться политический ссыльный Ульянов), свернуть влево-вправо не дозволялось под страхом смерти. А северную оконечность Байкала – некогда медвежий угол на берегу крупнейшего на планете резервуара пресной и чистой воды – «благодаря» БАМу превратили в техногенную помойку. Почему такой диссонанс?..
На Самарской Луке Ленин, судя по источникам*, бывал. В кругосветку ходил. Первозданными Жигулями любовался. И не один он. «Среди выдающихся деятелей русской культуры и науки, побывавших здесь, можно назвать имена Державина, Пушкина, Шевченко, Толстого, Репина, Менделеева, Горького, Шаляпина», – перечисляет лишь малую часть великих архитектор А. Варгунов – автор статьи «Новь Жигулей», опубликованной сорок пять лет назад в тольяттинской газете «За коммунизм» (номер от 21 декабря 1969 г.). Но все это не помешало благодарным потомкам разобрать памятник природы на щебенку.
В упомянутой статье представлено проектное предложение по организации природного парка «Жигули», разработанное к концу шестидесятых годов прошлого века Центральным научно-исследовательским и проектным институтом градостроительства. Оно предполагало расширение существовавшей к тому времени особо охраняемой природной территории – Жигулевского государственного заповедника – за счет новых площадей.
Авторы документа, московские эксперты, при создании парка предлагали сосредоточиться не только на сохранении уникальной реликтовой флоры и многообразия фауны Самарской Луки.
«В пределах Самарской Луки сложился своеобразный природный комплекс, ценность которого дополняется многочисленными археологическими, этнографическими и историко-культурными памятниками – городища, курганы, могильники, пещеры эпохи неолита, бронзы, железа, – отмечается в проектном предложении. – Вместе с тем, природные, исторические памятники и сам естественный ландшафт Жигулей находятся под угрозой постепенного обеднения и уничтожения. При эксплуатации полезных ископаемых были искажены многие прибрежные участки. Северная граница Жигулевского заповедника постепенно превращается в сплошную цепочку рабочих поселков, карьеров известняка, складов и буровых вышек»…
Прежде всего, отмечали проектировщики, необходимо организовать режим строгой охраны природного ландшафта, который устанавливается не только в пределах расширенного до 31 тысячи гектаров заповедника, но также и в четырех вновь организованных заказниках. При этом, добавляют авторы проекта, «территория заповедника постепенно освобождается от ненужной застройки, залечиваются «раны», нанесенные ландшафту, и воссоздается тот природный комплекс, который был характерен для этих мест в прошлом».
От добра добра не ищут
В одном из своих очерков** я вспоминал тольяттинского художника-диссидента Михаила Зотова, который первый, еще летом 1966 года, публично заявил: хватит уродовать горы. «Чтобы внуки нас не кляли» – так называлась его статья в газете «За коммунизм». Но даже если бы его услышали…
Одно дело – остановить камнедобычу, а что дальше?
Рекультивация карьеров, судя по всему, изначально предусматривалась в документах по развитию нацпарка «Самарская Лука».
«В настоящее время земли под строительство новых и расширение действующих промышленных предприятий по берегам реки Волги в районе Жигулей не отводятся и предусмотрена рекультивация (восстановление) карьерных выработок, – читаем в известном, за подписью множества авторов, историко-экономическом очерке «Город Жигулевск» (Куйбышевское книжное издательство, 1986). – Для прикрытия карьерных выработок со стороны Куйбышевского водохранилища предусмотрено создание декоративного отвала. Это будет искусственный холм, озелененный деревьями различных пород. На склоне, обращенном к водохранилищу, будет устроен парк с лестницами и пешеходными дорожками. По нижней кромке холма (на уровне 4-6 метров от зеркала водохранилища) предполагается соорудить каменные причалы для прогулочных яхт и лодок. Своеобразным ориентиром парка станет видовая башня на вершине холма. С нее откроется прекрасный вид на заповедную береговую зону водохранилища»…
Сорок почти библейских лет минуло с тех пор – где все это?
По словам признанного специалиста по Самарской Луке, одного из создателей национального парка Юрия Рощевского, разговоры о том, что карьерные разработки в том же Яблоневом Овраге или на горе Могутовой нужно «задекорировать», ведутся давно, но «на эту тему ничего не предлагал ни один специалист». Вот и авторы очерка о Жигулевске сетуют: дескать, виноваты «НИИ и специалисты» – не дают рекомендаций, потому ничего и не делается.
Герою другого моего очерка*** – замечательному тольяттинскому писателю и мастеру корневой скульптуры Виктору Балашову, который не дождался, когда национальный парк заработает в полную силу (Виктор Сергеевич умер в том же 1984 году), завтра Самарской Луки тоже представлялось светлым. «Будущее Жигулей – природной жемчужины России – мне видится отнюдь не в нагромождении заводов, – писал он, – а в виде прекрасного национального парка с дворцами санаториев, кемпингами, смотровыми площадками, подъемниками для горнолыжников и дельта-планеристов».
Идею превратить парк в «жемчужину» лет десять назад стали активно продвигать губернские власти. В июле 2014 года в одном из наших совместных эфиров на радио «Лада FM» Юрий Рощевский сказал: «Еще немного, и я буду считать, что зря создавал национальный парк. Если начнут реализовывать такие проекты, как «Жигулевская жемчужина», то в национальном парке могут произойти необратимые процессы».
По мнению Юрия Константиновича, ценность Самарской Луки прежде всего в том, что ей придан особый статус, «и эта ценность сразу сходит на нет, как только эту территорию пытаются улучшать». Впрочем…
– За все годы существования национального парка по селу Ширяево, было, наверное, с пяток проектов, – и все они, к счастью, были приторможены властями, которые должны следить за выполнением законов, – «успокаивает» тех, кто переживает за судьбу Самарской Луки Рощевский.
А вот необходимость «залечить раны» никто не отменял. И вряд ли в том, что они до сих пор зияют, виноваты только ученые.
Сергей Мельник
_________________
* Лучшая точка Жигулей // Ставрополь-на-Волге. – 2024. – 13 июня.
** Спасти Жигули // Ставрополь-на-Волге. – 2023. – 19 сент.
*** Юбилейный шквал / Ставрополь-на-Волге. – 2024. – 16 янв.
