Сечень, лютень и межень

Ну, вот и февраль на дворе. Древнерусское наименование его – сечень. «Февраль сечень – сечет зиму пополам». Только ли зиму? А щеки-то, щеки-то как сечет!

А еще он лютень – лютуют морозы. «Февраль – месяц лютый: спрашивает как обутый». Гиблое дело – об эту пору в дальнюю дорогу в форсистых сапожках отправиться. «Другой коленкор» – в валеночках! В них селянину любая стужа нипочем, потому как там, ну в валеночке-то, как говаривали в старину, нога-то «спит». Ей там, как дитяти в колыбельке-зыбочке, и не зябко, и не потно. Ну, все равно что в избе старых времен, когда стены, потолки и даже полы не красили, ни обоями, ни линолеумом не облепливали и тем самым «свободу передвижения» свежему воздуху через них не возбраняли.

Февраль и межень – межа между зимой и весной. На средину этого месяца приходится Сретение, как бы символизирующее встречу зимы с весной. Его и бокогреем любовно называют – на солнечной стороне пригревать начинает. «Февраль солнце на лето поворотит».

Самое радостное в этом месяце – это полуденное солнышко на ясном небушке. Бывало, из школы из Соснового Солонца на лыжах прикачу – матушка на стол мечет, а я во двор – скотинку на калду выгонять: и корову, и телушку-полуторницу, и овечек. Выпущу их на «бокогрейном» солнышке понежиться – то-то благодарными взглядами они меня одаряют!

«Февраль на три часа время прибавляет».

Но не больно-то обольщайтесь, потому как:

«Вьюги-метели под февраль полетели».

«У февраля два друга: метель да вьюга» (а родного братца ихнего – буран-то почто забыли?).

«Февральская ростепель ничего не стоит».

Сколько раз нас, детвору, обнадеживала эта оттепель-то февральская! Бывало, разликуемся: «Весна-красна на пороге!» Ан на другой день такая холодрыга надвинется – одна отрада, что в школу не идти. Признаться вельми любили мы число 25 (двадцать пять ниже нуля – школьные занятия отменялись).

И что, думаете, мы день-деньской на телевизионный экран пялились? Тогда радио-то в нашем селе, например, появилось только в самом конце пятидесятых прошлого века и то – проводное. Почем зря на улице резвились. Чуть ли не до посинения! И что, что мороз? Закалялись!

А повечеру кто книжечки почитывал, а кто уроки зубрил. Хотя зубри не зубри, а пятерку у Рафаила Александровича (естественные предметы) и у Антонины Михайловны (литература и русский) Изюмовых получить – легче десятисоточную постать вскопать! Да уж, что строгие, то строгие были эти преподаватели, но, как и все остальные педагоги Сосново-Солонецкой средней школы, справедливые и учениколюбивые. Эта традиция, говорят, там и ныне неукоснительно соблюдается.

Вот еще что предвещает этот месяц:

«Теплый февраль приносит холодную весну». Эка, застращали! Пусть холодная, только бы не ранняя.

«Февраль со снегом – крестьянин с хлебом».

Вот снова повалил снег. Да как обильно! У коммунальщиков и эмчеэсников, поди, сердечко разрывается от горести: опять непроходимыми улицы и дороги станут. А хлебороб радуется: с хлебушком будет!

Рубрика готовится по материалам Анатолия Мухортова (Солонецкого)