В июле на дворе пусто, да в поле густо

1 июля – Федул

«Федул на двор заглянул – пора серпы зубрить, к жнитву готовиться загодя». Видели, сколько зазубрин на серпе-то – ни по более ли сотни? И по каждой надо пройтись! Сколько времени это очень и очень копотное дело у селянина отнимало! Я думаю, вы уже смекнули, откуда взялось это школярское выраженьице: хватит-де на улице играться – пойду таблицу умножения зубрить.

А вот и июль припожаловал. Видимо, он столь важен в народном календаре, если у него, достославного, больше, чем у всех других месяцев, наименований. Он не только липец, но и грозовик. Что круты в этом месяце грозы, то круты, даже лошади в оглоблях приседают от испуга при столь могутных раскатах. Он и жарник. В догэсовскую пору весь этот месяц жара стояла неимоверная, ниже 30 градусов температура только под вечер опускалась. Ныне вот поди все возвращается на круги своя. Он и сенозарник. Рано-рано, нередко еще при утренней заре рачительные и благомысленные сельчане начинают косьбу.

Вот поговорки и приметы этого месяца:

«Июль – макушка лета».

«В июле на дворе пусто, да в поле густо».

«Утром сильная роса и туман – к хорошей погоде».

Сколько раз молодым, неопытным селянам, да и горожанам-дачникам, ошибаться доводилось. Утро солнечное, безросное – ну, думает, денек погожий ожидается. Ан получается по многовековой примете крестьянской: «Сильная роса – к ведру, сухорос (нет росы) – к дождю». И далее: «Ночью нет росы, а в низинах не видно тумана – к ненастью».

«Клевер сближает свои листочки и наклоняется – перед ненастьем». Кстати сказать, лучше всякого барометра прадедушке Толе предсказывают на его огороде кустики этого милого растения о приближении ненастья.

А вот о дожде: «Глухой гром – к тихому дождю, гулкий – к ливню». «Гром гремит долго и не резко – к ненастью, если же отрывисто и непродолжительно – ненастье установится надолго».

А вот «Если гром беспрерывен – будет град». Не приведи Бог такую напасть! У нас в Аскулах, рассказывали, градом чадолюбивого гуся насмерть забило. С пруда со своим выводком перед дождем поспешал, да не успел. Собрал деток под себя, распластав крылья, – так и погиб, сердешный (на последнем слове даже у мужиков першило в горле!). А гусыня жива осталась? Жива, ответили мне односельчане, пожимая плечами…

А вот самая любимая для меня примета июльская: «Первый туман лета – верная грибная примета». Денька через два бери лукошко и топай в лес за груздочками-колосниками. Они, колосники-то, если почва в лесу влажная, и без дождя произрастают – от тумана и росы.

2 июля – Зосима и Савватей

«Пчеловодам нет милее Зосимы и Савватея. Святые пустынножители – наших пчелок отцы-покровители». И еще признательно-благодарственные присловия в их честь: «Пчеловодческая братия любит-чтит Савватия», «У святого Зосимы к пчелкам милость просим мы».

Говоря современным языком, праздники в честь преподобных пустынножителей Зосимы и Савватия – и весенний перед выставлением ульев из омшаников на пасеки, и вот летний перед началом «заливания сотов» как бы «узкопрофессиональные». Но не в Самарской Луке – в одной из самых-самых медоносных на Руси, которая исстари была заполонена-заставлена пасеками. Вот ежели попали вы в дремучем лесу километрах в пяти-семи от села на поляну сотки в две размером, поросшую двудомной крапивой и лопухами, значит, в старину здесь была пасека. Чуть ли не в каждом третьем дворе и в самом селе стояли приусадебные пасеки.

6 июля – Аграфена Купальница

Начало купального сезона на селе. В старину! Ныне вон и в мае начинают купаться, а посему даже и не на старости лет, а уже и в молодости на прострелы да на ломоты жалуются. А на Аграфенушку водица теплая-теплая, будто молочко парное – тело-то человеческое в ней нежится и чуть ли не воскрыляется. Нет, что ни говорите, а предки посмышленее нас вели себя: их в одну пору с лягушками в воду кнутом было не загнать.

На Аграфену, если даже и не суббота была, обязательно топили баньки. Но мылись в них по большей части пожилые да детвора. А добры молодцы и красны девицы аскульские устраивали общие купания в достославном тогда у нас озере Разлив. Как проходили эти общие купания в старину, хорошо поведано упоминавшимся мною в предыдущем обзоре знатоком русской жизни Мельниковым-Печерским:

«На Аграфену Купальницу, за день до Ивана Купалы, с солнечным восходом по домам суета поднимается. Запасливые домовитые хозяйки, старые и молодые советуются, в каком месте какие целебные травы в купальские ночи брать: где череду от золотухи, где шалфей от горловой скорби, где мать-мачеху, где зверобой, ромашку и девясил. А ведуны да знахарки о других травах мыслят: им бы сыскать радужный, златоогненный цвет перелет-травы, что светлым мотыльком порхает по лесу в Иванову ночь; им бы добыть спрыг-травы да огненного цвета папоротника. Спрыг-трава – то же, что и разрыв-трава, – сказочное растение, с помощью которого даются клады, а замки и запоры сами спадают.

Молодежь об иных травах, об иных цветах той порой думает. Собираются девицы во един круг и с песнями идут вереницей из деревни собирать иван-да-марью, любовную траву (любжу) и любисток. Теми цветами накануне Аграфены Купальницы в бане им париться, «чтобы тело молодилось, добрым молодцем любилось». А пол, лавки, полки в бане на то время густым-густехонько надо устлать травою купальницей.

Под вечер купанье: в одном яру плавают девушки, в другом – молодые парни… Но один молодец, что посмелее, как начнет отмахивать руками по сажени, глядь, и попал в девичий яр, за ним другой, третий… Что смеху, что крику!.. Таково обрядное купанье в вечер Аграфены Купальницы».

А самое-то веселье-развеселье начиналось на следующее утро – на Ивана Купалу.

Раздел ведет Анатолий Солонецкий