Ворота зимы
Вот и наступил последний месяц осени – ноябрь. Древнерусское название его – грудень.
По поводу этого названия в гимназиях при царе-батюшке ходил такой анекдот. Преподаватель спрашивает старорусское название ноября. Так как гимназистка затрудняется с ответом, он подсказывает ей показом рук на груди. «Титень?» – мгновенно смекнула та. От неожиданности преподаватель опускает руки на живот. «Пузень?». Тот от греха подальше прячет руки в низ сюртука, и тогда гимназистка окончательно доканывает его своим ответом…
На самом же деле название месяца происходит от слова «груда»: по ночам слякотно разбитая земля смерзается чуть ли не каменными грудами. Упаси Бог об эту пору по темени домой от гостеприимной кумы возвращаться. Споткнешься – костей не соберешь…
Ноябрь – «сентябрев внук, октябрев сын, зиме родной батюшка». «Ноябрь с гвоздем, декабрь с мостом», ну то бишь ноябрь сыру землю ледком слегка «загвоздит», а вот декабрь ее основательно «замостит» снежным покровом. Выезжает он на пегой кобыле: то грязь, то снег; то снег, то грязь.
«Ноябрь – ворота зимы». «Ноябрь – зимы запевки». «В ноябре зима с осенью борется».
Борется, но зачастую с переменным успехом. Теплые деньки быстро сменяются по-зимнему холодными. Ан, глядишь, опять потеплело, кафтан из запечья доставай, а красные девицы по улицам в сарафанах гуляют. Помню, мы в Аскулах престол справляли на Михайлов день (21 ноября), так не поверите (бывшие глава Ставропольского района Александр Румянцев и редактор ставропольской газеты Борис Купцов соврать прадедушке Толе не дадут), мы из-за праздничного стола на улицу освежиться выходили без пиджаков по причине по-летнему теплой погоды…
И в то же время: «В ноябре с утра может дождь дождить, а к вечеру сугробами снег лежать».
Дни укоротились, темнеет рано-рано. Вот как про это в месяцеслове народном:
«Ноябрь – сумерки года», «В ноябре рассвет с сумерками среди дня встречаются», «В ноябре солнце сквозь слезы и «белых мух» улыбается».
И вот еще что:
«Ноябрь – последний месяц живой воды» (теперь только в колодцах да из крана она будет нам показываться).
А это вот не красноречиво ли сказано: «Не велика у ноября кузница, а на все реки оковы кует». «Не сковать реку зиме без ноября-кузнеца».
Некоторые приметы этого месяца:
«Если снег ляжет на сырую землю и не растает, то весной рано и дружно зацветут подснежники». «Коли в ноябре небо заплачет, то следом за дождем и зима придет». «Комары в ноябре – быть теплой зиме».
Не удосужится ли кто из местных волжан проверить достоверность вот этой приметы: «Лед на Волге не становится в светлую ночь»?
«Ноябрь – полузимник: мужик с телегой прощается, в сани забирается (ну это как автолюбителю своего «коня» на зимнюю обувочку переводить)».
А самая главная особенность этого месяца: «Ноябрьские ночи до снега темны». Самые-самые темные ночи в году. Вот какая ходовая и «заезженная» шутка этого времени у наших предков была: «Ночь темным темна, кобыла черным черна. Едешь-едешь, слезешь да потрогаешь: здесь ли она?»
…В лес ходил. Вот уж воистину: унылая пора! И никакого очарования. Невольно возникает желание: «Господи, скорее бы зима!», потому как изрядно поднадоело это ноябрьское ни то ни се: то заморозок, то слякоть.
Среди деревьев голо-голо. В ином месте чуть ли не на полста сажен все видать. И тишина. Будто все повымерло. Ан нет! Вон пискнул кто-то. Наверно, синичка. Всем, и птахам тоже, неуедно теперь в лесу: все букашечки попрятались или сгинули. Летом-то их прямо на лету хватать можно было, а теперь ищи-свищи. Птахи мигранты-«залётки» в теплые края подались. Хотя это ведь как посмотреть насчет теплых мест-то. Оказывается, кое для кого и у нас «теплые места». Вот как на северах по-настоящему похолодало, к нам тоже «эмигранты» припожаловали, наши гостинечки зимние. Это и красногрудые и красноголовые чечетки, и дымчатые с красными перышками на крыльях хохлушки свиристели, и малиновые щуры, а также клесты. Самочки у них на вид так себе – какие-то зелененькие даже, а вот самцы ну ни такие ли фанфароны в красных камзолах. Тут и золотисто-зеленые чижи, и желтоперые щеглята. И конечно же, толстые мордовороты-снегири с пышной ярко-красной грудью. Как эти самые в малиновых пиджаках…
Одна отрада – сходить на излюбленное и заветное местечко по калину или рябину. До чего же вкусны краснеющие ягоды одной и оранжевые – другой, когда их прихватит утренником!
Раньше в наших местах садовые яблоки в дефиците были. Особенно при недоброй памяти Никите Хрущёве, когда на селе и последние яблоньки со слезами на глазах вырубали (подумать только: за одну яблоньку налог как на корову!) Тем более «кусачими» были для селянок курага и урюк. А посему по праздникам и на поминки на десерт выставлялись пироги с калиной. Про такие яства у нас тогда так говаривали: «Ум отъешь!»
Не знаю, как бы выжил в наших местах в таком суровом климате сельский житель, не будь у нас рябины. Трубы в печах и подтопках для экономии тепла закрывали рано, когда еще по тлеющим уголькам синие огоньки прыгали, а потому чуть ли не каждую ночь угорали (случалось и до смерти – целыми семьями). И первое спасение от угара – рябинушка. Бывало, горсть-другую ее с подволоки схрумкал – глядишь, уже минут через пять головной боли как не бывало…
Рубрика готовится по материалам Анатолия Мухортова (Солонецкого)
