А радость та – от Бога

Ах, Лидия Тимофеевна, завидую всей душой! Сколько же терпения надо, чтобы из россыпи бисера, бусинок, камешков получилась цельная картина! И не просто картина, а икона с ликами святых. Нам, бегущим по жизни за карьерой, за деньгами, некогда перекреститься – не то чтобы о душе подумать. Наверное, поэтому и терпения не хватает вот так вот – в тихой радости, потихоньку плести узоры во славу Бога.

Невероятно красивые иконы, плащаницы, вышитые Лидией Комягиной, можно увидеть в храмах Тольятти, в церквях Ташлы и Узюково. Кропотливая работа над каждой длится от месяца до полугода. Сколько всего навышивала икон, Лидия Тимофеевна и сама сказать затрудняется. Много. И практически нет похожих.У каждого своя дорога к храму. У Лидии Тимофеевны, а ей сейчас ближе к 80-ти, дорога эта была длинной, местами неровной, с испытаниями на душевную и физическую прочность. До пенсии работала учителем математики и физики, завучем в 35-й школе. Что привело её к вере – вот что меня интересовало в первую очередь, поскольку работа в школе в советское время никак не располагала к привязанности к православию. Учителя априори должны были быть атеистами.

– В своё время я закончила Алма-Атинский педагогический институт – мы родом-то из Казахстана. В детстве заболела полиомиелитом. В конце 40-х его толком лечить не могли, операции были неудачными. После них загипсуют ногу – и всё. Только потом удалось сделать операцию так, чтобы я могла сначала ходить на костылях, а потом с палочкой, – вспоминает Лидия Тимофеевна. – Работать с детьми мне всегда было интересно, я хотела этого. И, вы знаете, дети меня любили. Они чувствуют искреннее отношение.

Но под Господом я была, наверное, с детства. Ещё девчушкой лежала в очередной раз в больнице, со мной была в палате верующая бабушка. Это где-то 1947-48 годы. Мне передавили гипсом ногу после операции. А бабушка та дала мне в руки бумажку и сказала: «Лидочка, будет время, почитай здесь». Я бумажку сунула в тумбочку и стала книжку читать. Вдруг какой-то шелест раздался, я вспомнила о бабушкиной записке. Что там было написано странными буквами, я, конечно, не помню, но прекрасно помню, что тут же через всю меня прошёл какой-то холод. Приоткрыла одеяло, а у меня ножки здоровые! Я так испугалась, так заорала, что чудо тут же пропало. Но с тех пор отложилось: Бог есть…

Стала ходить с костылями, уже была студенткой. Я в то время жила на квартире, а в Алма-Ате всюду небольшие арыки есть, были через них и мостики. Такой каменный арык с водой был и около моего дома. Один раз мне так лень стало идти до моста, что я решила на костылях перепрыгнуть через арык, там всего полметра ширины. Поставила костыли на другой берег, а удержаться не могу, думаю: «Вот сейчас совсем разобьюсь. Господи, помоги!». И тут будто кто-то ласково меня под локотки взял, я через этот арык и перелетела благополучно. До сих пор помню это ощущение…

Я, конечно, была комсомолкой, потом в школе точные науки преподавала, но никогда не утверждала, что Бога нет. Нас заставляли вести всякую атеистическую работу – не без этого. Дадут мне поручение – доклад сделать о том, что научно доказано – Бога нет, а я к родителям своих учеников с просьбой – подготовьте кто-нибудь доклад на эту тему, ну, пожалуйста. Много лет спустя рассказала об этом батюшке, а он мне в ответ: «Ты ещё больший грех сделала: ты других людей заставляла утверждать, что Бога нет»…

Меня крестили во втором классе. Конечно, тайно. Никаких молитв я не знала, что такое причастие, кто такие святые угодники – тоже. Веру в советское время приходилось скрывать. Только с приходом Горбачёва я смогла в открытую пойти в храм…

– Лидия Тимофеевна, вот насколько знаю по своим знакомым, люди приходят в церковь, когда уже надеяться не на что, их туда болезни приводят, несчастья с близкими…

– Нет. Я пришла туда вполне осознанно. Всё складывалось благополучно и на работе, и в семье. Я просто знала, что Бог есть, и мне хотелось быть ближе к нему…

…А вот то, о чём мы дальше говорили с Лидией Тимофеевной, я утаю, поскольку вера – дело очень интимное, напоказ не выставляется. Простите уж меня. Упомяну только, что Лидия Тимофеевна обмолвилась: «Я теперь спокойно могу уходить. Остаются мои дети, которые смогут помолиться за своих детей». Да, эта светлая ликом бабушка помогла найти дорогу к храму и своим детям, и внукам…

В её небольшой комнате очень много икон. Они дают золотые блики, завораживают. Невозможно отвести глаз от тех, к которым прикоснулись руки Лидии Тимофеевны: с такой любовью и вкусом подобраны цвета, бисер, жемчужинки. Наверное, потому, что всё делается не по вынуждению или приказу, а в радости. А радость та – от Бога…

Полина Никитина