Алиса Находнова: Мы счастливо жили…
Алиса Васильевна, Евгений Иванович
и Мария Находновы. Пос. Сокол, 1956 год
95-летняя жительница села Верхнее Санчелеево Алиса Находнова не просто ровесник района: официально, по документам, она почти на неделю старше. Ставропольский район Самарской области «зарегистрирован» ВЦИК 16 июля 1928 года, а Алиса Васильевна, согласно свидетельству о рождении, на свет появилась 10 июля. Казалось бы, ничего такого масштабно-исторического в ее биографии нет. А если разобраться – она-то и есть живая история. И личная, и ставропольская…
Родилась в Мусорке, поскольку в поселке Сокол, где жила семья, роддома, что называется, отродясь не было. Да и появился тот поселочек совсем незадолго до ее рождения. И потому рожала Аграфена Никифоровна свою вторую дочку Алису (всего-то в семье Егоровых детей было четверо) в Мусорке – родном селе своего мужа Василия Семеновича.
Это сегодня Алиса – одно из самых популярных имен из тех, что ставропольчане дают девочкам (недавно вот была у нас об этом заметка), а тогда диковинным казалось. Не было такого имени в православных святцах. Но не смогла мама противостоять акушерке: «Тёть Грунь, уж девочка-то больно хорошая – давайте назовем ее Алисой».
– И по-церковному меня Ольгой зовут…
В стране чудес
Это по прошествии стольких лет она говорит детям и внукам: «Мы счастливо еще жили, мы были счастливые». Потому что сначала была молодость, когда все стерпится-слюбится. А потом и колхозная жизнь наладилась. Верхнесанчелеевцам в этом смысле особо повезло, не зря ведь как минимум три поколения помнят и боготворят своего председателя Николая Михайловича Макарова, поднявшего колхоз «Правда» из послевоенной разрухи. И песню его любимую помнят «За горою у колодца…», где есть слова про колхозное богатство, которое «смело входит в каждый дом». И сегодня, когда столько повидала, понятно, в чем счастье: «Да что город – здесь, в деревне, привольно». Не случайно ведь многие деревенские не чают дождаться пенсии, чтобы вернуться сюда из города насовсем.
Сейчас, когда возраст более чем золотой и семья большая («три дочери, пять внуков, семь правнуков…») и дружная, все рытвины и ухабы, которых было вдосталь на жизненном пути, кажутся не такими уж и глубокими.
А ведь было всякое: и голод, и скитания…
Наверное, не обойтись без предыстории. Сокол – родной поселок Алисы Васильевны – тоже в какой-то степени дитя голода. Только не голода начала тридцатых годов минувшего века, на которые пришлось ее раннее детство, а первого послереволюционного – 1921-22-го.
Пожалуй, и на сей раз, как нередко делаю в своих очерках, пойду проторенным путем – сошлюсь на свою книгу о Макарове, изданную в 2018 году. На приведенные в ней фрагменты воспоминаний управляющего 3-м отделением колхоза «Правда» Николая Ивановича Юдина о двух «голодоморах» в истории поселка Сокол.
В своих рукописных заметках, которые хранят в семье, он писал:
«Был декрет Ленина о приближении крестьян к земле, и в 1921 году несколько семей переселились в живописное место в 10 километрах от села и назвали поселок Сокол. До 1928 года появились еще два поселка – Вечкановка и Хорьковка, всего 130 дворов. А первые переселенцы были из села Соколки (так в то время называлось Верхнее Санчелеево) – Головановы. Были они людьми образованными, глава семьи Андрей Никифорович был художник…»
О Головановых и главе семьи, авторе росписи красивейшего верхнесанчелеевского храма во имя Казанской иконы Божией Матери, я не раз уже упоминал в своих очерках. Так вот, мама моей сегодняшней героини – родная сестра Андрея Никифоровича. Вместе создавали коммуну Сокол. Причем, насколько я понимаю, земли начали осваивать еще до появления упомянутого декрета – Ленин в мае 1922-го лишь узаконил «живое творчество масс», переживших смертельный голод.
Не прошло и десятилетия – грянул еще один. В отличие от первого, о голоде 1930-х в советских энциклопедиях не писали, но по своим катастрофическим последствиям он был не менее, если не более, страшен. «Некоторые семьи покидали село и отправлялись в другие места – более хлебные», – вспоминала жительница Верхнего Санчелеево Екатерина Илякина. Опустели и поселочки Сокол, Вечкановка и Хорьковка. По рассказам родных, в 1933 году вынуждены были отправиться в Сибирь за пропитанием для семьи и основатели коммуны Головановы – Андрей Никифорович и его сын Евгений. «Люди уезжали, дома бросали, забивали окна досками и покидали свои обжитые места. Большинство уезжали в город Горький (Нижний Новгород), в Сибирь и на Кавказ», – продолжает свои записки Николай Юдин.
Егоровых и еще несколько семей коммунары решили отправить в Казахстан. Многие вскоре вернулись, а они задержались на семнадцать лет. Жили на станции Казалинск, Василий Семенович кузнечил, и потому вроде даже не бедствовали. Но тоже по-всякому. «В войну у нас корову украли и одежду, страшно было», – говорит Алиса Васильевна.
В конце 1945-го вернулись в Сокол: отца потянуло на родину.
– До Сызрани добирались в тамбуре поезда «с тремя перинами, подушками и каким-то сундуком – что мы еще могли взять? Все там оставили: дом, мебель. В поселок приехали – слезы. Трудные годы, денег нет. Мама ездила в Самару пирожки продавала.
По свидетельству Алисы Васильевны, в очередном голодном 1947-м многие, в том числе «поселкские», стали жертвами так называемой септической ангины – умерли, отравившись колосками, которые остались неубраны с осени. «Собирали колоски и мололи. Хлеб пекли с желудками (с желудями)»…
Пристанищем стал старый амбар в два окошка, который купили «в Розе» (коммуне имени Розы Люксембург, которая вошла в историю, поскольку упомянута в очерках писателя-волжанина Александра Неверова). Перевезли в Сокол, покрыли соломой и стали жить.
– Я из этого домика вышла замуж…
«И дух наш молод»
Помните, как в известной когда-то песне:
«Мы кузнецы, и дух наш молод,
Куем мы к счастию ключи!». Сами, всё сами ковали.
Замуж Алиса Егорова вышла в 1950-м. За Евгения Находнова. Это про отца будущего мужа, про ее свекра с благодарностью рассказывал Николай Макаров ветерану ставропольского агропрома Ивану Гурьянову, вспоминая первые свои шаги на посту председателя колхоза (до «Правды» это еще был «Путь к социализму»). Из книги «Макаров»:
– Обошел хозяйство. Разруха, нищета. Чем живет народ? Приусадебными хозяйствами. Идут ко мне вдовы, старики, у кого сил и возможностей заниматься им не хватает. Просят весной вскопать участки, посадить картофель, посеять просо. Самим им вручную не осилить. Собрал правление. Договорились полтора-два десятка лошадей подкормить покрепче, подготовить к весне для работы на приусадебных участках. Подготовить инвентарь для этого. Пошел в кузницу. Кузнец Иван Находнов показал с десяток конных плужков, с десяток сох и десятка два конных борон. Все требовало ремонта. Штук шесть конных сеялок, которые лет 5 не были в эксплуатации. Поломаны, раскурочены… Подручным кузнеца, молотобойцем, вызвался стать сам Макаров. За две недели отремонтировали все сохи, половину плужков, а по весне всем вспахали и посадили.
«Обнищал народ. Плохо одет, обут. Судя по лицам – неважно питается. Но не упал духом, не потерял совесть», – убедился Николай Михайлович. В итоге, вспоминал он, «дело стронулось с мертвой точки. В животноводстве веселей стали работать. На складе семена на ручной веялке стали подрабатывать. Вот так я начал работать председателем. С кузницы. С приусадебных хозяйств…»
«Поселкские мы все»
Алиса Васильевна с дочерью сегодня у дома в Верхнем Санчелеево
Получается, и с будущего свекра Алисы Васильевны началась жизнь знаменитого ставропольского колхоза «Правда». А три поселочка – Сокол, Вечкановка и Хорьковка – некогда составляли 3-е отделение колхоза, которым руководил уже упомянутый Николай Юдин.
Дом, в котором сегодня живет Алиса Находнова, тоже ее свекра. Перевезли в Верхнее Санчелеево, когда поселки доживали последние дни. О «неперспективности» таких вот поселочков, возникших в большинстве своем в печально памятном начале 1920-х годов, заговорили еще в 1960-е годы, при Хрущеве, но с лица земли исчезли они уже в начале 1980-х.
– В то время было постановление об укрупнении сел, и мелкие деревушечки переселяли, – рассказывает Алиса Васильевна. – Некоторым квартиры дали: большая стройка была, дома предоставляли молодежи. А тем, кто перевозил свои дома, дали подъемные. Мы разобрали и перевезли по бревнышкам…
Насколько оправданно было такое вынужденное переселение, однозначного ответа нет даже по прошествии сорока с лишним лет. Но сделано было все, чтобы люди «сдались».
– Дороги-то туда не было, врача не было – уехала, потом и магазин закрыли, и начальную школу, – рассказывает Мария Петрова, старшая дочь Алисы Васильевны. – Мы же до 4-го класса учились в Соколе, а затем – в Верхнем Санчелеево, жили в интернате. Нас увезут – мама плачет. У нас воспитательница была Капитолина Андреевна, жена Макарова. Мы родителей-то не столько видели, сколько с ней были, она была в интернате «наша мама»…
– Тракторную бригаду убрали, коров тоже, – рассказывает Алиса Васильевна, которая с 1973 по 1979 год работала в 3-м отделении «Правды» техником искусственного осеменения: в ее ведении было 400 коров. – В общем, остались ни с чем. И люди начали переезжать. Мы и еще две семьи первыми переехали. Еще Юдин говорит: Находнов, ты предатель… А когда сюда переселились, столько людей тосковало. Хотя там условий не было: ни воды, ничего…
– С другой стороны, это было, мне кажется, неизбежно, – говорит сегодня Мария.
Кто спорит: нет дороги – нет жизни. И кто бы еще знал, что совсем скоро, как только фундаменты и сады сровняли с землей, как раз по тем «отдаленным» местам построят отличную дорогу от Ташелки на Новую Бинарадку…
Не только Верхнее Санчелеево приняло переселенцев – Ташелка, Лопатино, Сосновка. Но не потерялись они, не растворились, не ассимилировались до неузнаваемости.
– Верхнесанчелеевцы всё говорили: а, поселкские идут. А они такие дружные, встретятся – как родные, как одна семья. И каждый праздник пели, пели – сейчас так не поют…
И правда: еще как пели! Не случайно, наверное, на вопрос, какое ее самое светлое воспоминание, Алиса Васильевна ответила не задумываясь:
– Вспоминается, как однажды, в Соколе, в палисадничке, сидели вечером, пели песни. И вот подъезжает Макаров и говорит: «Ох, как вы поете! Спойте еще что-нибудь»…
P.S. В адрес редакции пришло письмо. «Пусть радость и здоровье не покидают Вас. А оптимизм и желание жить не иссякают еще много-много лет», – пишут односельчане Алисы Васильевны, работники сельской библиотеки и Дома культуры, председатель совета ветеранов и инвалидов села Верхнее Санчелеево Мария Брашкина.
Редакция газеты «Ставрополь-на-Волге» присоединяется к поздравлениям и пожеланиям!
Сергей Мельник
