Кулибин из Большой Рязани: сельский инженер и ткач рассказал, как не «заржаветь» на пенсии
75-летнего жителя Большой Рязани Петра Рыкова мы встретили на выходе с волейбольной площадки. Перенесший инфаркт и аортокоронарное шунтирование, он трижды в неделю гоняет мяч плечом к плечу с 25-летними односельчанами. Инженер, гармонист, изобретатель, ткач, спортсмен, токарь, бильярдист, каменщик и ландшафтный дизайнер спешил в свой домашний цех: руки чесались запустить самодельный станок по ощипыванию кур.
«Кладем курицу в станок – и сразу на противень»
Сейчас на участке пенсионера 14 разных станков, сделанных «вот этими вот» руками. Их размеры – как с пачку чая, чтобы шлифовать мелкие детальки, так с небольшой грузовик – под него пришлось строить отдельный ангар. Всего же Петр Сергеевич изобрел более 200 станков. А газете рассказал и показал, за счет чего добился, чтобы в таком возрасте – цитата: «не отсохли руки и мозги не заржавели».
Вместе со сборной командой Большой Рязани по волейболу Петр Сергеевич занимается строго по графику в спортзале местной школы. И регулярно берет призовые места на районных и областных соревнованиях среди любителей.
Посетовал, что некогда рассказывать о себе – торопится в цех, который с помощью сыновей построил по своему проекту на приусадебном участке. Новый станок для обработки куриных туш Рыков тоже изобрел сам:
– Загружаем внутрь курочку вместе с лапами и перьями. Нажимаем кнопку, ждем 5-7 минут, и вот на столе готовая тушка, гладкая, блестящая, ни одной царапины, будто с витрины. Обмазали маслом, посолили – и на противень.
Пара бессонных ночей над чертежами, несколько дней на производство, сборку – и вот новый станок под конкретную задачу готов. Их на счету большерязановского Кулибина – больше двухсот.
– Как-то считали всей семьей, так и не вспомнили точно, бросили. Кто-то называет меня фанатиком: мол, изобретаю ради процесса. Ну да, бывает, станочки пригодятся два-три раза и дальше годами пылятся в углу. Но тут другая логика. Редко, когда товары заводского исполнения подходят под нашу с женой задумку – долго, дорого, далеко везти, сложно заказать. Понимаю, что своими руками будет проще, эффективнее, да еще и удовольствие получу. Теплица, «стенка» в гостиной, сад камней с водопадом – всё своими руками. Инфаркт, кстати, добавил еще больше азарта, захотелось создавать и творить с утроенной силой, – объясняет Петр Сергеевич.
К чему снится царь-ковер
Впрочем, два станка, которыми Рыков гордится до сих пор, изготовлены хотя и тоже от нужды, но совсем другого рода. Здесь в разговор вступает супруга Мария Григорьевна:
– Сыграли свадьбу, получили квартиру в Тольятти. Мечтой каждой семьи был тогда богатый ковер в зале. Не могла легкая промышленность обеспечить ими всех. Огромные очереди, талоны, блат, ждать по полгода, дикие цены – если нужен не ширпотреб, а по-настоящему красивая вещь из хорошего материала. Ну, заказали. Ну, подождали чуть-чуть. И однажды ночью у обоих одновременно возникла идея изготовить ковер самостоятельно. Какой и как – не представляли, да и не умели. У нас всегда так – средства и навыки мы подбираем под родившуюся идею, а не наоборот. От задумки отталкиваемся.
Пока жена, художник-графист по образованию, готовила рисунок будущего ковра, схему узоров, прочие украшательства, Петр Сергеевич бегал от одной библиотеки к другой, штудировал журналы «Техника молодежи» и «Моделист-конструктор». И позже своими руками создал ткацкий станок.
– Он занимал весь гараж. Вдвоем соткали себе первый царь-ковер в гостиную, второй в спальню, третий и четвертый родителям, – вспоминает Рыков. – Потом ткали друзьям, коллегам по службе. По сути, создали мини-цех, домашнее производство, но не заработали на этом ни рубля. Ну, нет в нас коммерческой жилки! Ночью ткали, днем трудились: я на ВАЗе токарем-карусельщиком, Мария – художником-оформителем в кинотеатрах «Авангард» и «Буревестник». До сих пор в интернете попадаются советские фото тех времен с ее афишами киносеансов.
– А вот, смотрите, прялка, – показывает на нее Петр Сергеевич. – Напольная, с кучей механизмов. Ее сделал по просьбе мамы 50 лет назад. Негде было тогда в деревне прялку купить. Да и много чего еще не было. Выручали исключительно умелые руки, инженерная мысль и творческая жилка супруги. Даже сыновья уже не помнят, что такое дефицит, а внуки вообще не знают.
Дизайнер, гармонист, бильярдист
…и ландшафтный дизайнер! Недавно между домом и огородом Рыковы разбили настоящий парк с каменными клумбами, водопадом, художественно декорированной подпорной стенкой, скульптурами и качелями.
– Мы сюда душу вложили, чтобы и она отдыхала, и глаз, и тело. Как и в случае с ковром, идея пришла одновременно двоим и ночью. Мария Григорьевна нарисовала эскиз, вместе на его основе сделали проект, с сыновьями реализовали, – Петр Сергеевич достижением семьи очень гордится, это видно.
Кажется, что изобретения, благоустройство, инженерное дело для пенсионера Рыкова и есть досуг. Ну, и любимый волейбол, куда без него. Как вдруг Петр Сергеевич приглашает на второй этаж сыграть партейку в бильярд. Надо ли уточнять, чьими руками изготовлена бильярдная зона?
– Очень уважаю эту игру, – отмечает наш собеседник. – Когда мы вышли на пенсию и окончательно переехали из Тольятти в Большую Рязань, тут одни стены голые стояли. И – по логике – надо было сначала заниматься строительством, ремонтом. Но увлечение взяло верх. Так что первыми в неблагоустроенный дом въехали два стола – кухонный для жены и бильярдный для меня. Остальное хозяйство, включая станки и цех, появилось намного позже.
Прощались с гостеприимной большерязанской семьей мы буквально с песнями. Выяснилось, что Петр Сергеевич не только талантливый технарь, но и отличный гармонист:
– Эх, путь-дорожка фронтовая,
Не страшна нам бомбежка любая.
А помирать нам рановато,
Есть у нас еще дома дела!
«Огонь в глазах – и всё получится»
Не могли у калитки не задать земляку два вопроса. За счет чего он поддерживает невероятную активность? И могут ли современные дети, окруженные гаджетами и разными соблазнами, вырасти такими же Кулибиными, настоящими самородками? Петр Сергеевич ответил без паузы:
– Если с детства, с малых лет, у человека нет интереса к чему-то, нет тяги к саморазвитию, к освоению нового, то эта искра уже никогда не появится. Так я считаю. Ни в 20 лет, ни в 40. Мир, разумеется, сильно изменился, ускорился.
Чуть подумав, легенда Большой Рязани дополнил:
– У нынешней молодежи шансов-то как раз больше. Ведь вокруг них столько информации и возможностей! Будь в мое время, лет 60 назад, столько доступных знаний, я бы уже космический корабль построил и на Марс слетал, посадил там яблоневый сад, вернулся домой, через год полетел обратно, чтобы – наконец-то! – посмотреть, как на Марсе яблони цветут. Так что в молодежь я верю.
Василий Лаптев
