Наталья Сухова: Я никого не сократила!
Медики Ставропольского района в июне отмечали круглую дату – 35 лет ЦРБ. А с кем поговорить про историю Ставропольской центральной районной больницы, как не с той, кто была бессменным руководителем районной медицины на протяжении 18 лет?
Итак, наш сегодняшний собеседник – заслуженный врач Российской Федерации, лауреат премии правительства РФ, отличник здравоохранения, почетный ветеран здравоохранения Самарской области, почетный гражданин Ставропольского района, экс-заместитель главы района по здравоохранению и просто замечательная женщина Наталья Сухова.
Спасибо коллективу
– Наталья Николаевна, а что было до ЦРБ?
– Раньше это называлось: Хрящевская ЦРБ с терапевтическим отделением в селе Ягодное. Медицинская помощь оказывалась медучреждениями сёл (их было где-то 40-41) и шефствующими больницами Тольятти и Жигулевска.
Главный бухгалтер – не помню имени, но очень хорошо запомнила то, что она сказала нам с Суховым, когда мы в 1979 году приехали работать: «Как хорошо, что приехали молодые специалисты, – у нас больница будет строиться». Мы спрашиваем: «Когда?» А нам: «Да сколько работаю, столько и строится. Финансирование идет по капельке…» А ровно через 10 лет – в 1989-м – больница была сдана.
– Как шло строительство?
– Непросто. Даже тяжело. Реализовалось лишь стараниями Виктора Михайловича Квасова, Александра Максимовича Морозова, Александра Егоровича Воронцова, Валентина Павловича Малышева… Помню, большую помощь оказал Владимир Денисов – гендиректор свинокомплекса «Поволжский». Он выделил пять миллионов на «нулевой цикл». После этого строительство и сдвинулось. Стали деньги поступать…
Следующий этап – набор кадров. Я была членом комиссии по подбору. Сидели, обсуждали каждую кандидатуру. Читали отзывы коллег. Сразу скажу: приходили люди опытные. Готовые специалисты.
– И откуда приходили эти «готовые специалисты»?
– Из города. Больше всего – из Баныкинской больницы. Помню, Наталья Викторовна Шиляева пришла, Ольга Федоровна Ушакова – старшей медсестрой работала в поликлинике, Николай Николаевич Манохин рентгенолог…
– Больница – это не только стены и врачи, даже 35 лет назад, это еще и оборудование. Как с ним было?
– Не в осуждение, но скажу как есть: всё было бэушное. Старенький рентгеновский аппарат, стоматологический рентген, реанимационное, анестезиологическое оборудование – всё старое. Отдали из городских больниц.
– Почему?
– Денег, наверное, не хватило. Я стала главврачом ЦРБ осенью 1993 года, помню, приходит заведующая лабораторией и говорит: «Наталья Николаевна, а у нас микроскопов нет!» Пошла к Румянцеву, говорю: «Слушайте, Александр Васильевич, у нас даже микроскопов нет, чтобы анализы делать». И нам выделили денег сразу на 22 микроскопа! Часть в ЦРБ оставили, остальное по сельским больницам раздали.
– Зато здание новое…
– Ну, тут тоже непросто. Было ЧП. Просочились подземные воды, затопили весь подвал. И там, где сейчас актовый зал, и складские помещения – всё. Ходили за теми же шприцами в резиновых сапогах. К тому же еда из пищеблока пациентам в отделения доставлялась через тоннель в подвале. А там – вода.
Началась настоящая вторая стройка. Вокруг поликлиники раскопали всё, сделали нормальный глиняный замок, гидроизоляцию, новую отмостку, укрепили фундамент, крышу поменяли. Просушили все помещения, отремонтировали, сделали актовый зал – стало где собираться, проводить планерки и совещания. Потихоньку всё налаживалось, устраняли все недоделки.
– А есть какое-то чувство… ну не знаю… зависти, что сейчас вон – раз и построили, и оборудование привезли, а тогда вам и в сапогах, и чуть не с лопатами приходилось?
– Запомните, а лучше запишите: чувства зависти и ревности – это не про меня! Я не жалуюсь, просто рассказываю, как оно было. Главное – ЦРБ была. И действовала. И развивалась. В районной медицине работало всего человек 600, а непосредственно в ЦРБ – 225. Замечательный коллектив единомышленников. Команда, которая всё понимала с полуслова. Я могла бы перечислить, но их так много: заместители главного врача, заведующие отделениями, районные специалисты, главврачи сельских больниц, врачи, медицинские сёстры, фельдшеры, финансово-экономический отдел, водители… Хочу всем им сказать огромное спасибо за то, что они были рядом.
Эпоха перемен
– Когда ЦРБ построилась, всё ставропольское здравоохранение называлось ТМО – территориальное медицинское объединение. Потом пошла реорганизация. Переход с советской медицины на оказание помощи по ОМС.
Закон о медстраховании вышел в 1993-м, мы его изучали, но думали, что это далеко и не про нас. А нам тут вдруг стали деньги выделять – и страховая медицина, и бюджет. Думаем: ба, зажили! Всё время ведь по остаточному принципу финансировались, а здесь и оттуда деньги, и отсюда. А потом в 94-м к нам приехала страховая компания «АСКО-ВАЗ». Мы, говорят, тоже учимся, ничего толком не знаем, как и вы. Сели, начали совместно вникать, договоры заключать… и выяснилось, что не всё так просто. И те деньги, что нам так лихо выделяла администрация, пришлось возвращать. Их, оказывается, должны были перечислять в фонд ОМС, а уж оттуда… Вот только финансировались по страховой медицине лишь 5 статей: зарплата и начисления на зарплату, питание, расходные материалы, лекарства и мягкий инвентарь.
– То есть на оборудование опять нет?
– Остальные статьи расходов – от оборудования до ГСМ, порошков и лампочек – это уже из районного бюджета. Но глава администрации Александр Степанович Пучков к людям, а значит и медицине, относился очень хорошо. Поэтому деньги всё равно выделялись. Всё мы потихоньку покупали: рентгеновское оборудование заменили, автомобиль-флюорограф, анестезиологическое оборудование для хирургии, эндоскопическую стойку, чтобы операции делать без разреза, приобрели. Даже суперсовременный аппарат УЗИ купили за 4 миллиона. Подобный был только в медгородке. Чтобы на нем работать, мы Андрея Сысуенкова в Англию посылали учиться.
Районным больницам не разрешали тратить деньги на подобные вещи. Меня даже на годовом отчете спрашивали: «Сухова, ты зачем такое оборудование купила? У вас рядом Тольятти есть, туда б и отправляли». Приходилось доказывать: потребность есть, люди обученные есть, осложнений после операций нет. Отставали.
А после реорганизации началась оптимизация. Пришел приказ сокращать ФАПы. Например, на 150-200 жителей должно было приходиться 0,5 фельдшера. До 500 человек – одна ставка. Всё это нам лихо нарисовали в таблицах. А кто на таких условиях будет работать?
Я опять к Александру Степановичу, говорю: «Вот закон приняли, ФАПы нужно сокращать». Он мне: «Что будешь делать?» А я: «У нас такие отдаленные участки. Радиус обслуживания до 80 километров. Как можно людей оставить без медицинской помощи, когда даже давление некому будет измерить? Не буду сокращать!» Он говорит: «Получишь». Отвечаю: «Вместе получать будем!»
Пришлось убеждать, ездить, ругаться, доказывать: район разбросан по берегам Волги, расстояния большие, нельзя трогать…
– И вам за это ничего не было?
– Ничего. А главное: мы не сократили ни полставки фельдшера.
– А участковые больницы? Их же раньше было 7?
– Мы перевели часть больниц на систему СЗП – стационарозамещающей помощи. Проще говоря, открыли дневные стационары в Мусорке, Жигулях и Васильевке. Люди приходили, делали уколы, уходили домой. Ни в качестве, ни в доступности медицинской помощи мы не потеряли. Персонал сохранили. В том же Сергиевском районе, как мне рассказывал главврач, он разом сократил 60 медработников. Жалобы, говорит, до Москвы дошли. А я ни одного не сократила.
Когда в области узнали, начальник минздрава Галкин взял у меня все материалы и поехал в Екатеринбург с докладом. Рассказывал о структуре метода СЗП. А потом это пошло везде.
Далее была принята программа по оказанию первичной помощи на селе и развитию сети офисов врачей общей практики. По всем 27 районам области было расписано: сколько и где должно быть построено офисов. Мы сразу наметили: какие ФАПы мы можем отдать под офисы врачей общей практики. Где лучше новые построить.
– И сколько открыли?
– 13 – больше всех в области. В других районах было максимум три-четыре. Почему? Строились они через софинансирование – какая-то часть шла из областного бюджета, остальное – из районного. Глава у нас находил средства, поэтому так много и построили. В Борковке открыли. В Луначарском – там амбулатория была на первом этаже многоквартирного дома. Соседи сверху ее постоянно заливали. Сейчас стоит отдельное здание врача общей практики. В Подстепках тоже… Хорошо тогда обновились в плане создания новых лечебных учреждений.
Но построить – одно, главное – запустить в работу. Оснащение привезли, сгрузили, расписались, а дальше всё это надо было разложить, смонтировать, развесить.
И опять говорю спасибо своим сотрудникам: мы составляли график, я собирала всех «в кучу» и ехали обустраивать кабинеты. Каждая служба принимала участие. Самарская комиссия наш зеленовский офис признала лучшим в области.
– Премию дали?
– Нет, премию не дали. Но к нам приехал министр здравоохранения Михаил Зурабов и председатель правительства Дмитрий Медведев. У меня даже фотография есть, где он пирожки ест. (Смеется.) А потом я в Зеленовку ездила то и дело: то газета, то телевидение.
– Работать не давали?
– Ну, работа главврача в том числе и в этом заключается. Рассказывала, делилась опытом. Когда я пришла работать, наша больница была на 22-м месте в области, зато в 2000-х занимала верхние места в областном соревновании и 8 раз признавалась лучшей. Шутка ли: в сельской больнице сразу два заслуженных врача РФ – Наталья Сухова и Наталья Шиляева.
Новые времена
– Как бы вы оценили нынешнее состояние сельской медицины?
– Я радуюсь, что сейчас происходят такие изменения. Строятся новые лечебные учреждения, ремонтируются старые, зарплату медикам подняли. Модернизация оборудования происходит – знаю, Лидия Геннадьевна уделяет много внимания этому. Радуюсь уже не как главврач, а как пациент.
– Мы привыкли, что наша медицина – это наша медицина, а чтобы вылечиться, нужно ехать ТУДА – в Германию, Израиль…
– Думаю, что не за горами то время, когда наша медицина будет их превосходить. Посмотрите, какими темпами идет модернизация. Внедряются высокие и цифровые технологии, развивается ядерная медицина. Множество нацпроектов – «Здравоохранение», «Демография», а плюс к ним в 2025 году начнется реализация национального проекта «Продолжительная и активная жизнь». Мишустин недавно собирал министров, каждый пункт озвучен, всё расписано. Смотрю, читаю и радуюсь. Одна беда – кадров не хватает.
– Наталья Николаевна, а случись сейчас всё начать с начала, опять бы в медики пошли?
– Ой, обязательно! Врач – это прекрасно! Я в Мусорке жила возле больницы. Мать – медсестра, соберется на дежурство и меня с собой. Там я и росла. Куклы у меня были тряпичные, которым я уколы делала. Они водой напитаются, мать их на изгороди высушит, старый шприц принесет, и я опять кукол лечу. Я никем никогда не хотела быть, только врачом!
Алексей Шишканов
