Последний приют Василия Жилина
Герой Советского Союза Василий Иванович Жилин (20 августа 1915 г. – 24 июля 1947 г.)
В июле 1947 года в Ставрополе провожали в последний путь Героя Советского Союза Василия Жилина. Для маленького волжского городка это было большим событием. Судя по фотографиям, ни много ни мало 75 лет хранящимся в семейных архивах старожилов, проститься с безвременно ушедшим земляком пришло полгорода.
Конечно, сегодня назвать поименно всех, кто изображен на этой фотографии с похорон из альбома бывшей работницы Ставропольского райкома партии Клавдии Кожевниковой, невозможно. Легко узнаваем один лишь односельчанин и друг Василия Жилина (оба родом из Верхних Белозерок) – Владимир Кудашев, и то только благодаря звезде Героя, с которой также вернулся с фронта. Еще один Герой Советского Союза, Константин Викторов, в этот кадр не попал, но он где-то рядом. Возможно, занимается организацией похорон. Я писал уже в одном из своих очерков («Плацдарм Константина Викторова» // «Ставрополь-на-Волге», 1 марта 2022 г.) о том, как крепко дружили три Героя Советского Союза в послевоенном Ставрополе. Там же фото друзей у свежей могилы Василия Жилина – еще на том, старом кладбище, до переноса Ставрополя…
«Ура – за Родину»
В 1933 году кто куда бежал из средневолжской деревни. Причина известна: голод. В конце девяностых, когда я собирал материал для книги «Улицы памяти», пообщался со старожилами Верхних Белозерок. Один из них, Яков Котенев, помнил оба страшных голода»: в начале 20-х и 30-х. Рассказывал, как ходил в столовую для голодающих: «Америка кормила». Как ставропольчане ели катун (перекати-поле) да лебеду и умирали семьями. В том числе, как выяснилось, и Жилины.
«Мы-то пережили потому, что брательник служил как раз в армии, в Сызрани, и раздобыл десять пудов ржи, – рассказывал Яков Егорович. – А у Жилиных, говорят, большая была семья, но многие померли от голода»…
Василий Жилин уехал (как пишут, «по комсомольской путевке») в Ярославль. Работал на шинном заводе, там и был призван в Красную Армию в 1937-м.
Окончил полковую школу младшего командного состава, поучаствовал в операции, которая после подписания пакта Молотова-Риббентропа вошла в советскую историю как «освобождение Западной Украины и Западной Белоруссии», и в финской кампании. Вновь был призван, на сей раз Омским горвоенкоматом (Ярославский шинный в начале Великой Оте-чественной войны эвакуировали в Омск) в мае 1942-го. В представлении на награждение орденом Красной Звезды (наградной лист от 16 июня 1943 года) числится старшиной батареи 120-миллиметровых минометов 872-го стрелкового полка 282-й стрелковой дивизии.
У старшины на войне особая роль. И первая награда – соответственно, по делам его. «За время боев показал себя инициативным, знающим свое дело командиром. С работой справляется хорошо. Бойцов всегда содержит в чистоте и опрятности, требователен к себе и подчиненным. Хорошо знает минометное дело. Продукты питания и боеприпасы в любой боевой обстановке доставляет полностью и своевременно. В свободное время принимает активное участие в работе расчета».
Вместо ордена на первый раз дали Жилину медаль «За отвагу». Вторую, такую же, получил в марте 1944-го – отличился в боях за Витебск.
Точное описание подвига гвардии старшины 1-й стрелковой роты 199-го Гвардейского стрелкового ордена Суворова полка 167-й Гвардейской стрелковой Витебской краснознаменной дивизии Василия Жилина в наградном листе звучит так:
«24 июня 1944 г. товарищ Жилин, переправившись вместе с ротой на левый берег реки Западная Двина, принимал активное участие в боях по расширению плацдарма. 24 июня в 21:00 противник с целью сбросить наши подразделения в реку, крупными силами пехоты и танков, при поддержке артиллерии предпринял многочисленные ожесточенные контратаки, продолжавшиеся беспрерывно до 9 часов
25 июня. В этом бою тов. Жилин, будучи трижды ранен, продолжал оставаться в строю. Пять раз поднимал бойцов роты в атаку, идя сам впереди с криками «Ура – за Родину», и в рукопашных схватках огнем из автомата, а когда кончались патроны – гранатами и прикладом уничтожил более 30 гитлеровцев. В момент отражения одной из контратак поймал на лету брошенную немцем гранату и бросил обратно, которая, разорвавшись, уничтожила 5 гитлеровцев (стиль документа сохранен. – Авт.). Достоин присвоения звания Героя Советского Союза».
Соответствующий указ Президиума Верховного Совета СССР был подписан 24 марта 1945 года.
Чуть раньше нашла героя еще одна награда – в ноябре 1944-го Жилин был удостоен ордена Отечественной войны II степени за то, что отличился при форсировании притока Западной Двины – реки Ушачи. В числе заслуг гвардии старшины и «пролитая в боях за Социалистическую Родину кровь (4 раза ранен).
Известно также, что был он удостоен благодарностей Верховного Главнокомандующего – за отличия в боях под Витебском и Шауляем.
Бери шинель…
Как вспоминали односельчане, демобилизовался Василий Жилин в 1946-м, по болезни. Приехал уже не в родное село, а в райцентр, в Ставрополь: пока воевал, мать – Марфа Васильевна – вышла замуж и перебралась в город.
– Жили они на Плотницкой улице, – вспоминала героиня другого моего очерка («Цена победы Лили Толстовой» // «Ставрополь-на-Волге», 6 февраля 2018 г.) Людмила Пронягина. К ней, как вспоминали ставропольчане, безуспешно сватался вернувшийся с фронта Василий Жилин.
В родной Ставрополь фронтовая медсестра Лиля Толстова (в замужестве Пронягина, а Лилей ее звали домашние и близкие друзья) тоже приехала с наградами. Орденом Красной Звезды она, санинструктор 215-го Гвардейского стрелкового ордена Суворова полка 77-й Черниговской ордена Ленина Краснознаменной дивизии, была награждена за участие «в последних наступательных боях на плацдарме реки Одер и уничтожение группировки немцев юго-восточнее Берлина». Медали «За боевые заслуги» и «За отвагу» – за спасение жизни многим бойцам и командирам – ей вручили раньше, в 1943-м и 1944-м.
Домой она вернулась в августе 1945-го. «Наш командир роты, он очень хороший человек был, говорил мне: «Люда, ты не спеши домой: дома работы нет, жизнь очень тяжелая, есть нечего, – рассказывала Людмила Григорьевна. – Так оно и получилось. Я приехала – работы нет, мои родители голодные. Все серо, одна нищета», – так она вспоминала свои первые впечатления от возвращения в послевоенный Ставрополь.
Тяжело было обычным фронтовикам, хоть и орденоносцам. Героям Советского Союза работа нашлась. Жилина устроили в Ставропольский райисполком – инструктором в отделе физической культуры и спорта. Его сразу включили в состав райкома комсомола.
– Он не работал, по сути дела, – рассказывала Клавдия Кожевникова. – Особенно ему что-то не поручали, потому что он был больной человек. Мы его всячески оберегали и жалели, относились к нему с теплотой.
«Девчонки, да грипп меня замучил», – по воспоминаниям Кожевниковой, оправдывался за неявку на заседания райкома Жилин. Он не знал, что у него туберкулез, и ему не говорили…
Физруком, после некоторых мытарств, устроилась на работу в ставропольскую начальную школу и фронтовая медсестра Пронягина – несмотря на то, что до войны успела поработать учителем начальных классов (возможно, кто-то из наших районных старожилов помнит ее и как директора школы в Подстепках в начале 1950-х). По воспоминаниям Людмилы Григорьевны, с Жилиным она «так просто дружила, шутя».
– Васька мне цветы носил. Собирался посвататься. Но он болел уже: открытая форма туберкулеза, – рассказывала она (ставропольчане полагали, что Жилин простудился, переплывая через Днепр). – Мама мне сказала: «Лиля, выходи за него замуж, я сварю лекарство, вылечу его». И смогла бы, наверное: в санаторий «Лесное» приезжали туберкулезные, мама им варила лекарство, и очень часто потом эти люди приходили и благодарили ее. Но не судьба: на танцах в «Буревестнике» мы познакомились с Петей Пронягиным из Нижнего Санчелеево, и он «дорогу перешел»…
Причиной для отказа, теперь уж что скрывать, стала не только болезнь Василия – как убеждала ее мать, излечимая. Докатилась людская молва, которая – сами знаете – и обвенчает, и разведет: «Люди говорили, что он где-то там, в каком-то городе, женатый»…
– Но Вася все-таки меня пригласил проститься, – вспоминала Пронягина. – И вот он лежит такой худющий, в белом армейском белье, – мне его очень жалко было, но не вернешь ничего.
Похороны Василия Жилина. Ставрополь, 25 июля 1947 года
«Вась, я и к тебе пришла»
По воспоминаниям ставропольчан, Жилин был очень простой деревенский парень, скромный и в то же время общительный. Никаких особенных почестей и привилегий при жизни герою не оказывали. Все, кто помнит Василия Ивановича в то время, видели его только в заношенной военной форме, в которой он вернулся с войны: ничего гражданского у него просто не было.
– Единственное, похороны организовали ему – хорошие похороны, пышные, – рассказывала Клавдия Кожевникова. – Памятник очень хороший сделали. Не сразу, потом. Мой муж похоронен прямо напротив, через тропиночку, и всегда, когда прихожу к нему на кладбище, я говорю: «Вась, я и к тебе пришла».
Чтят память земляка и в Верхних Белозерках.
«22 апреля 1976 года нам повязали пионерские галстуки, мы стали пионерами. В то время наша школа боролась за присвоение школе имени земляка, Героя Советского Союза Жилина В. И. Мы решили бороться за присвоение имени героя нашему отряду. Из рассказов сельчан узнали биографию Василия Ивановича… Присутствовали пионеры на открытии бюста Жилину В. И. у школы. Здесь ребята встретились с матерью героя, наши пионеры взяли шефство над памятником. Весной посадили цветы. Зимой чистили дорожку к нему…»
Эту выписку из школьного альбома в селе Верхние Белозерки я сделал больше двадцати лет назад, когда я собирал материал для книги «Улицы памяти».
Памятники Василию Жилину и Владимиру Кудашеву стоят там же, перед школой, «в чистоте и опрятности».
В белозеркской школе хранится еще одна весть с фронта – перепечатка письма на имя матери Жилина. «Уважаемая Марфа Васильевна! – писал замполит воинской части № 24588 гвардии майор Прозоров. – Ваш сын Василий Иванович до последнего ранения служил в нашей части. За мужество, отвагу и бесстрашие в бою с немецкими захватчиками, к которым он был пропитан жгучей ненавистью, его рука не дрожала, когда он уничтожал этих человеко-зверей. Воспитанный вами, партией как настоящий патриот нашей родины, он дает все, чтобы приблизить час победы над врагом. Штыком, пулей, гранатой, прикладом, лопатой, в ближнем бою, всем чем можно он уничтожает гитлеровскую нечисть, посягавшую на нашу священную землю. За доблесть, русскую хватку, смекалку в боях ему присвоено звание Героя Советского Союза. Вы можете гордиться своим сыном Васей. Поздравляю вас с заслуженной вашим сыном правительственной наградой. Желаю вам успехов, здоровья и встречи с Васей в день победы».
«День Победы» тогда еще писали строчными буквами. Приближая его, как могли…
Сергей Мельник
26 октября 1958 года на площади Свободы в Ставрополе (ныне Тольятти) открыт памятник «Борцам за свободу» (автор – городской архитектор Михаил Сорокин) с барельефами Василия Жилина, Евгения Никонова, Виктора Носова, Василия Баныкина. Вечный огонь у монумента зажгли 3 ноября 1978 года.
13 ноября 1958 года решением Ставропольского горисполкома, в ознаменование 40-й годовщины ВЛКСМ, улицу Клиническую переименовали в ул. Василия Жилина. Тем же решением в пос. Шлюзовом появились ул. Виктора Носова (бывшая Речная) и Евгения Никонова (Флотская).
7 мая 1975 года установлен памятник-бюст Василию Жилину над могилой на баныкинском кладбище в Тольятти, куда в свое время перенесли прах героя в связи с затоплением территории ставропольского погоста при создании Куйбышевского водохранилища.
8 мая 1985 года на улице Жилина в Тольятти установлен памятный знак-указатель.
