Ровесник Земли Ставропольской

«Чем он у нас особенный и характерный – они с матушкой с четырьмя классами образования вырастили нас троих, дали нам всем высшее образование, – говорит об отце старший из его сыновей Александр Михайлович Арефьев. – Мы все в жизни настолько плотно около него: у нас его понятия, воспитание. И самое важное: отец научил нас трудиться, уважать крестьянский труд и уметь управляться по хозяйству. Он для нас начало всему в жизни».

Что может быть лучше такой характеристики Михаила Андреевича Арефьева, старожила села Нижнее Санчелеево, рожденного 15 ноября 1928 года, всю жизнь добросовестно трудившегося во благо земляков!

В свои 90 лет он проявляет живость ума и характера, обладая твердым голосом и улыбчивостью. В колхозе имени Кирова, когда им руководил легендарный В.И. Карпов, он работал мало – три года, начиная с 1960-го, вспоминает Михаил Андреевич, с удовольствием начиная свой рассказ о прошлом. Родители председателя жили через речку, за мостом, а конюх Арефьев ходил на работу через этот мост, и они с Карповым часто встречались на нем. «Дружбы меж нами тогда еще не водилось, разница в возрасте была все же 10 лет, – уточняет ветеран, – но с его единоутробным братом Евгением Торгашовым мы дружили».

Здесь, в Нижнем, родились он, его родители и деды. Отец пришел с войны раненый, с простреленной рукой. Арефьевы 20 лет пасли овец, тыщу голов. В селе были калды, в которых овцы содержались все лето, рассказывает Михаил Андреевич, вспоминая о четырех частных табунах овец и четырех колхозных. Причем в каждом колхозе, когда они были отдельно друг от друга.

Ему никогда не давали пасти, а Михаил «рвался к этому делу», теперь он даже называет его своей специальностью. А Карпов в это время решает завести так называемый подсосный табун – 50 коров и 100 телят. Чтобы кормились, то есть «сосали два теленка под коровой», пока не вырастут. Михаил напросился пасти это стадо в лугах. Ему нравилась работа сутки через двое, да и интересно было с коровами. Как, например, они отличали своих телят, чужих к себе не подпускали?

Но эта сельская идиллия скоро закончилась. Однажды осенью его вызвали в сельский совет, где его ждали заготовитель Семен Васильевич Бузыцков, председатель сельпо Михаил Андреевич Богданов и председатель сельсовета Григорий Петрович Чиркунов. Предложили идти работать в заготконтору.

– Я ему говорю, что у него самого три сына и зять – кузнец Николай Спиридонов. А он снова меня предлагает.

Тогда Арефьев выдвинул другой аргумент, что Карпов не отпустит его из колхоза. А Богданов в ответ: есть сила и выше Карпова, а тут нужен надежный, проверенный в деле человек. В заготовители кого попало не брали, работа была хлопотная, ответственная и, как сейчас сказали бы, доходная, способная соблазнить человека поживиться чужим добром. Жизнь в селе налаживалась, люди сдавали государству не только мясо, но еще и шерсть, овчину. Заготконтора все принимала, работы было много. Государство, видя, какое это подспорье для сельчан, оказывало этому делу всяческую поддержку. Арефьевых в селе уважали, им доверяли, потому-то Михаилу так настойчиво и предлагали переквалифицироваться в заготовители.

Делать нечего, утром Арефьев пошел к Карпову. Здоровается, а тот молчит: «Он у нас серьезный был мужик, не раскалякатца лишнево-то». Только Михаил сообщил, что ему предложили, Владимир Иванович сразу в ответ: «Никуда не пойдешь, пасешь – и паси». Арефьев к Богданову, а тот сразу предложил написать заявление на новую работу. Неграмотному тогда Михаилу написать его помог Федор Терентич Бражкин из грамотной семьи, с которой Арефьевы «были больно знакомы».

Тем временем дело дошло до райкома партии, до самого «первого» – Александра Максимовича Морозова. Товарищ Михаила Арефьева, парторг колхоза Семен Иванович Долголаптев, приехал в райком по делам, а Морозов спрашивает его, чего там Карпов тормозит, не отпускает человека. Оказывается, он от Богданова уже знал об этой истории. А когда Морозов узнал, что Михаил пастух, а не специалист какой, в сердцах позвонил Карпову.

Тот отпустил Арефьева, но все равно не сдался. Каждую весну лет двадцать подряд срывал его на посевные работы. «Я же был колхозником, – объясняет Михаил Андреевич. – Работал со своими товарищами Лазаревым, Чиркуновым на новых тракторах ДТ. Урожаи были хорошие, говорить нечего, хлеба мы давали много».

И не сдержался ветеран, пустился в близкие его сердцу воспоминания. «Село наше, помню, стояло под соломенными крышами. Камень в селе появился, когда стали строить ГЭС. Из города повезли кирпич, шифер, тёс – это уже в конце 1950-х, году в 1957-м, наверное. Колхозная контора сперва была в сложенном из самана складе, а Карпов построил двух-этажное здание из красного кирпича.

Село было большое, на тысячу человек. Когда я уже работал, помню, в наших местах были четыре поселка: Сокол, Хорьковка, Вечкановка, Дворяновка. Отец мне рассказывал, что туда, где сейчас стоит поселок Рассвет, уехали жить многие из Санчелеево, Васильевки, из «Пятилетки». У нас был поселок Крестьянин около Бритовки. Тут был поселок – у развилки дороги на Лопатино и Ташелку. Я его помню. Люди уезжали во времена реформ – на новые земли. Санчелеевцы всегда жили богато, и им легче было перетащить свой дом на новое место. И все делали вручную, на лошадях. Да и в колхозе-то в старые времена и жали, и молотили тоже на лошадях…».

В заготконторе Михаил Андреевич начинал «бойщиком» на бойне скота. Домашней живности в селе было много. А закон был твердый: на рынок со своей продукцией люди должны были ехать обязательно через бойню, то есть мясо нельзя было продавать, пока это не разрешит ветеринарный врач. Жил он тут же, рядом с бойней. «Где сейчас рынок, мельница была, ветрянка, – снова с удовольствием вспоминает Михаил Андреевич подробности дорогого ему прошлого. – Врач проверит, здорова корова ай не здорова. То овец приведут. И я начинаю бить. Обязательно должно быть клеймо и бойнинская справка». Вся работа шла аккуратно и споро. Со временем Арефьев стал принимать от населения не только мясо, но и масло, мед и даже тряпки, бумагу, железки. И так 30 лет подряд.

И пшеницы от людей он принимал много – по тысяче тонн. Лук с картошкой сдавали тоже в больших количествах. «Я вот сейчас читаю газеты – кругом частники торгуют, наживаются, – переходит Михаил Андреевич на злобу дня. – А мы картошку принимали по 20 копеек за килограмм, а сдавали в Новый город по 10 копеек. Потому что нас поддерживало государство».

Потом уже с председателем Карповым у них сложились хорошие отношения. Да с ним и нельзя было ругаться, такой это был человек, убежденно говорит Михаил Андреевич: «Правильный, что ли, серьезный».

И вот еще одна важная строка в трудовой биографии заготовителя Арефьева. Когда он только начинал в этом деле, ему сразу же предложили получать наличные деньги – для расчетов с населением. Он, понятно, в отказ, колоть-то скот умел, а принимать мясо еще не научился, да и страшно было: чужие деньги в руках – это же ответственность какая! Для честного парня это было целым испытанием. Нет, не в смысле, что мог уворовать, об этом даже мысли не допускалось. Вдруг недочет какой, ошибка – перед людьми стыдобища, что подумать о нем могут. «Дядя Сема Бузыцков успокоил, – ответил на мой вопрос Михаил Андреевич, – сказал, что парень я сообразительный, за неделю сам выучусь, а он зайдет попозже, покажет, что нужно, расскажет».

Эти деньги Арефьев потом мешками возил. Кооперация на селе бурно развивалась, и он был в центре этого процесса, много помогал колхозу и председателю Карпову делать жизнь людей зажиточнее. Сдача на мясокомбинат мяса коров, свиней, а позже сборы с колхозников масла и молока со временем превратились в масштабную кампанию. Арефьев собирал все это на гужевом транспорте, так они и работали без устали с безотказной лошадкой. И с председателем колхоза нашли общий язык: дело-то, по сути, делали одно. Карпов никогда не вмешивался в работу заготовителя, ни о чем не просил, не мешал.

Бывший председатель того же колхоза имени Кирова Ю.Н. Козлов вспоминает, что сельский народ отзывался о Михаиле Андреевиче Арефьеве только хорошо, и в этом они с председателем Карповым были похожи: в отношении к своему делу и людям. На Арефьева никто никогда никуда не жаловался, хотя тот работал с живыми деньгами. Сдал продукт – получил деньги, и никакого обсчета, обвеса со стороны Арефьева никогда не позволялось.

С юбилеем, Михаил Андреевич! Здоровья прежде всего и всяческих вам благ.

Виктор ЗАХАРОВ