Стройки века Николая Бурухина
Ставропольские ветераны. В центре – первый секретарь Ставропольского райкома КПСС, Герой Социалистического Труда Александр Морозов, справа – Николай Бурухин. Предположительно, снимок 1970-х годов
Достаю с полки уже вдоль и поперек прочитанную книгу Василия Волочилова, посвященную легендарному ставропольскому руководителю Александру Морозову, – и вновь не нахожу упоминания о Николае Бурухине. Хотя по жизни они шли рядом. Вместе они и на этой фотографии, попавшей в мой электронный архив почти два десятка лет назад, когда работал над сценарием документально-публицистического телепроекта «Половина века», посвященного новейшей истории Ставрополя-Тольятти.
Два товарища
Почему нет ни строчки о Бурухине в книге «Морозов» – не знаю, гадать не буду. У автора уже не спросишь. Да и не в упрек это ему: у самого за плечами десяток книг и понимаю, что невозможно в одном тексте объять необъятное (а человеческая жизнь – необъятна). Знаю только, что лучше, чем Бурухин, друга у Александра Максимовича, пожалуй, и не было. Да и у Николая Ивановича, видимо, тоже. Вместе прошли по дорогам Великой Отечественной, да и в мирной жизни были не разлей вода, и даже на Баныкинском кладбище похоронены рядом.
Подозреваю, жизнь испытывала крепость их дружбы не раз. Чего стоит одна только бесконечная история с «отъемом» тысяч гектаров плодородных ставропольских черноземов под напором сначала тотальной электрификации, затем химизации и автомобилизации. И хоть должен был по статусу один из них на смерть стоять на страже интересов села, а другой – города, сердце кровью обливалось и у того, и у другого: оба ведь в деревне родились, оба от земли да от сохи. Но «партия сказала: надо».
Через два года мы отметим 100 лет со дня рождения Героя Социалистического Труда Александра Морозова. Бурухин был на два года старше – его юбилей в эти дни.
О том, как служили, как воевали два товарища, я писал в очерке «Высокая планка Александра Морозова», опубликованном в районной газете почти три года назад. Напомню только, что служили они в одной бригаде – 41-й отдельной истребительной противотанковой артиллерийской: Николай Бурухин – командиром отделения связи взвода управления бригады, Александр Морозов служил начальником рации батареи управления. Первый за ратные дела награжден медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» и орденом Красной Звезды. Второй – двумя орденами Красной Звезды. Да и в мирной жизни звезд у Морозова побольше – одна золотая звезда Героя Соцтруда затмит многие…
«Не сравнивай: живущий несравним», – гениально сформулировал Осип Мандельштам. И в самом деле, каждый из них прожил свою жизнь, оставил след на земле и в памяти земляков – а не это ли самое главное? И тут уже другой вопрос, что не все их дела с «высоты» сегодняшних дней нами, скептиками, замечены и оценены. Но… что сами-то оставим?
«Я был советская власть»
В волжский Ставрополь Николая Бурухина «прислали», как он сам говорил, в 1951 году: фронтовика-орденоносца, возглавлявшего после войны районную комсомольскую организацию в родной Елховке, по окончании Куйбышевской двухгодичной партийной школы назначили первым секретарем только что созданного (в связи с разделением города и района) Ставропольского горкома ВЛКСМ.
В 1953-м новое назначение – зампредом горисполкома…
Первым руководителем Ставрополя был Андрей Осипович Мельников, выпускник той же Куйбышевской партшколы. Как вспоминает его старшая дочь Нина Андреевна, в апреле 1951 года, согласно Указу Президиума Верховного Совета РСФСР, Ставрополь стал считаться городом областного подчинения, в октябре того же года 32-летнего Андрея Мельникова избрали председателем горисполкома.
– Ставрополь приобрел статус города, а следовательно, много новых проблем, – вспоминает дочь. – Родителей мы видели только зимой, с весны до глубокой осени жизнь укладывалась в рамки из слов «посевная» и «уборочная». Все работники райкома партии и райисполкома становились «уполномоченными» и с раннего утра разъезжались по колхозам-совхозам, неделями там организовывали, контролировали не только сельхозработы, но и строительство школ, больниц, дорог, клубов…
Самым ярким воспоминанием дочери первого руководителя Ставрополя стало чудо рождения в чистом поле нового города: «Сейчас нас ничем не удивишь, а тогда все это было впервые: и город перенести, и рукотворное море с чайками создать… Я помню, как отец, стоя на огромном поле, сказал мне: «Скоро здесь будет город!» Все это походило на сказку… На моих глазах рос Ставрополь, строился Комсомольск, Шлюзовой, Портгород и, конечно, гордость страны – Куйбышевская ГЭС».
В феврале 1955-го Андрея Мельникова назначили начальником строительно-монтажного управления № 3 прославленного Куйбышевгидростроя. Придет время – и заместителем начальника того же СМУ будет трудиться и наш сегодняшний герой Николай Бурухин. А пока он, как выразился в одном из сохранившихся в моем архиве интервью, «советская власть». Дословно: «Я тогда был советская власть…»
Мы беседовали с Николаем Ивановичем в конце 1990-х, незадолго до его кончины. Он охотно показал достопримечательности «инженерного поселка» – индомов, как их обычно называют в Портпоселке. Пешком отправились «к Татищеву». Вспоминали дела давно минувших дней. Зная, что он был в центре многих ключевых событий той «яростной» эпохи, я спросил о порядках, царивших в Кунеевлаге, узники которого, как известно, невольно взяли на себя основную тяжесть работ на строительстве гидростанции – на тот момент крупнейшей в мире.
По словам Бурухина, то, что творилось там, в гигантском котловане за колючей проволокой, не входило в зону его ответственности. «Там лагерное начальство было. Я только был председателем комиссии по применению амнистии после смерти Сталина. В основном люди освобождались за мелкие дела, за крупные – нет. Политические, 58-я статья – эти даже не подлежали амнистии», – признался он.
В тот момент меня особенно интересовала история, связанная с переносом старого ставропольского кладбища: почему в свое время, перед заполнением Куйбышевского водохранилища, не все захоронения перенесли на новое кладбище? Почему на месте затопленного погоста десятилетиями всплывали гробы, пугая купающихся горожан?
По словам Бурухина, на «баныкинское» не перенесли даже останки самого Василия Баныкина, легендарного первого председателя ставропольского исполкома, погибшего в июне 1918 года. Перенос кладбища совпал с переездом города – люди были озабочены тем, чтобы первым делом перенести дома. Времени дали в обрез. «Там уже работали экскаваторы, и с теми захоронениями, которые вышли за пределы срока, установленного исполкомом, мы уже не разбирались: Ванька, Гришка, коммунист, беспартийный, верующий, неверующий – всех в братскую могилу, вот и всё», – заключил он.
Если со старинным городским погостом и с могилой местного героя революции обошлись так, мягко скажем, небрежно, то о кладбище заключенных Кунеевлага, расположенного метрах в трехстах от официального, и вовсе некому было позаботиться. «Там было порядка трехсот захоронений», вспоминал Бурухин, и когда рукотворное море съело берег, это кладбище просто ушло под воду…
И сказка стала былью
Если оставить за скобками историю с утратой уникальных ставропольских черноземов, захороненных гигантским водохранилищем, все действительно походило на сказку. И в самом деле, если бы не все эти события, кто бы мог подумать, что в Ставрополе когда-нибудь появится высшее учебное заведение, сначала как филиал Куйбышевского индустриального института, а затем и самостоятельный вуз.
В 1957-1958-м председателем Ставропольского горисполкома назначают Александра Паренского, впоследствии довольно заметного ученого в сфере экономики и организации производства. Не исключено, что именно под его влиянием Николай Бурухин задумался о высшем образовании. В 1963-м он окончил КИИ по специальности инженер-строитель. В то же время он был секретарем партбюро СМУ-1 Куйбышевгидростроя – управления, которому в 1958 году поручили реанимировать начатое еще в 1951-м в волжском Ставрополе строительство Куйбышевского завода синтетического каучука (ныне Тольяттикаучук). А значит, скорее всего, учился Бурухин в ставропольском филиале политеха и защищался вместе с людьми, которых тольяттинцы-ставропольчане помнят очень хорошо: будущим первым секретарем горкома КПСС Сергеем Туркиным и знаменитым строителем Аркадием Эгенбургом.
С 1962 года Бурухин заместитель начальника СМУ-3, отстраивает новый Ставрополь. С 1967-го – замначальника треста «Жилстрой-1» Куйбышевгидростроя, которому поручили возведение нового города – Автозаводского района. Для этого в Тольятти специально был построен завод панельного домостроения, а на его базе создан домостроительный комбинат, заместителем начальника которого с 1970 года работал Бурухин…
Как писали в газетах той поры, свершалось еще одно чудо – рождение Автограда…
В воспоминаниях об отце, Андрее Мельникове, дочь пишет: «До конца жизни Ставрополь остался для отца любимым детищем: и старый, купеческий, утопающий в песке и в сиреневых садах, и новый, который он строил, начиная с выбора места, с первого колышка и до вновь вросших в землю, перенесенных из старого Ставрополя, домов…»
Думаю, и суровый, неприветливый, не испытывающий вроде бы сомнений и терзаний старик, каким показался мне при встрече Николай Иванович Бурухин, мог бы подписаться под этими словами.
Сергей Мельник
