Отрекаются любя…
Отжившая свой век, некогда большая и богатая деревня Кольцово, затерявшаяся в высоких травах между Брусянами и Мордово, на самом деле еще не вымерла. Здесь еще звучат молитвы в маленьком деревянном храме во имя Святого Духа. Подвижник отец Силуан и восемь иноков уже четвертый год живут при храме в церковном доме, возделывают землю, ведут натуральное хозяйство. Хотят ли эти монахи знать, что происходит в другой жизни, от которой они когда-то отказались? У каждого свой взгляд на уединение…
42-летний трудник кольцовского прихода Алексей в прошлой жизни был госслужащим. Но здесь оказался совсем не случайно. Его путь к Богу был предопределен, как он считает. Об этом говорит и настоятель храма отец Силуан.
– Мне близка такая точка зрения, что монахи – это люди, избранные Богом. Не они выбирают этот путь, а Он сам их находит. И предопределена их дорога с самого рождения, только некоторые понимают это в разное время: кто-то смолоду, а кто-то с годами. На самом деле жить в монастыре довольно трудно. Есть даже такое утверждение, что монахи – это жертва человечества для Бога. Но есть и другая сторона медали. Христос сказал про монахов так: «Вы – свет мира», – улыбается батюшка.
Один и все
39-летний отец Силуан – внешне само воплощение мощи и силы. Высокий, статный, этакая косая сажень в плечах. А мягкий голос и добрая улыбка выдают в нем чуткого и уравновешенного человека. Впрочем, физической силы батюшке, вероятно, не занимать – вместе с другими членами своей общины он каждый день проводит в трудах. Жить на земле – значит вкалывать, и летом, и зимой.
Мы разговариваем на оборудованной летней кухне и любуемся буйством ярких осенних клумб, красиво устроенных вокруг церковного дома. Сразу за цветником – газон с голубыми елями, окаймляющими дорожку к маленькой церкви, возвышающейся на холме и сверкающей своей золоченой маковкой на километры вокруг.
– Все свободное время проводим в трудах. Ведь праздная, ленивая жизнь – это корень всех грехов. Это самое большое зло для общества, – уверен отец Силуан.
Разбили кольцовские монахи и огород, и большую теплицу поставили, и даже пасеку развели. На дворе конец сентября, а на грядках у них «колосятся» помидоры, огурцы, перцы. Еще не снята капуста, не выкопаны морковь и свекла. Урожай отличный для общины из 9 человек.
Так же успешно приход ведет и прочее натуральное хозяйство. Кроме пчел, есть здесь несколько дойных коз и два десятка кур. А это значит, всегда на столе мед и свои молочные продукты, если, конечно, не пост.
…Отец Силуан с неохотой рассказывает о себе и своем жизненном выборе, скромно выделяя основные вехи. Еще в школе он осознал, что избран Богом. Учился не в простой школе, а православной гимназии Самары. После 11-го класса поступил в духовную семинарию. Отучившись в ней, поступил на службу – в храм. Сначала дьяконом. Затем его благословили в монашество («В 21 год я принял самое оптимальное для себя решение – выбрал иноческий путь»). Первое время служил при Свято-Воскресенском мужском монастыре (в Портпоселке). А затем пути Господни привели его в этот «заброшенный рай» Ставропольского района, живописное и уединенное место на берегу Волги. По благословению епископа Тольяттинского и Жигулевского Нестора отец Силуан был назначен настоятелем маленького прихода в честь Святого Духа села Кольцово. Вот ведь как бывает: самого села уже нет в списках населенных мест, а приход села Кольцово – есть.
Прежде чем развеять основные мифы о монахах, вставлю все же пару строк об этом уникальном местечке, где когда-то бурлила жизнь и проживало 1700 человек. Основано Кольцово было на рубеже 17-18-го веков, вскоре оно стало разнопоместным, количество жителей стремительно росло. Крестьяне занимались животноводством, рыболовством (рыбалка здесь и сейчас отменная, в протоках Волги много разной рыбы). В том самом месте, где сейчас стоит церковный дом и живут иноки, стояла Николаевская церковь. Поговаривают, что на Великую Отечественную вой-ну отсюда ушло 400 мужчин и ни один не вернулся с фронта. Постепенно отсюда начали уезжать жители, и уехали все. Но до сих пор каждое лето сюда возвращаются дачники. Может, со временем и село возродится? Ведь до Севрюкаево с одной стороны, а до Мордово с другой – всего по 2 километра.
Впрочем, инокам уединение только на руку…
Мифы о монашестве
Спрашиваю отца Силуана, стремился ли он попасть в столь безлюдное место, ведь не секрет, что монахи отгораживаются от мирской жизни. Но батюшка обескураживает.
– В народе сложилось немного неверное представление о монашестве. Почему-то считается, что монахи избегают людей, не любят их, сторонятся, отгораживаются. Нет, мы открыты людям и всегда готовы помочь им в случае необходимости. В монастырь на богослужение может прийти любой прихожанин. Может побеседовать с настоятелем, получить ответы на какие-то наболевшие вопросы. Уединенная жизнь монахов объясняется тем, что они много времени проводят в молитвах. Мы самодостаточны и не нуждаемся в социуме. Монахи знают путь к лучшей жизни. Знают свое предназначение и живут согласно этому, – отвечает отец Силуан.
Спешу согласиться с батюшкой и высказываю еще одно расхожее мнение о том, что монастыри стали спасением и утешением для многих людей, в том числе тех, кто от отчаяния хотел свести счеты с жизнью. Но батюшка и это утверждение считает «немного неверным».
– В монастырь* нужно уходить по большой любви, а не от большого несчастья. Те люди, которые отрекаются от мира вследствие какого-либо душевного потрясения, через какое-то время, оправившись, как правило, возвращаются в мирскую жизнь. Хотя такой поворот – тоже определенная трагедия для человека, и ему с этим жить дальше. Но все же в монастырь нельзя уйти от проблем и горя. От себя не убежишь, как говорится. Наши монахи – это люди, которые пришли к Богу по большой любви. Путь их был не быстрый, но верный, – объясняет отец Силуан.
Сразу напрашивается другой вопрос:
– А на вашей памяти есть случаи, когда люди разочаровались в монашестве?
– Были такие случаи, но очень мало. Вероятно, случилось «выгорание» – этот термин сегодня популярен в обществе. Да-да, и у церковнослужителей бывает такой синдром. А вообще, благословение на постриг в монахи получают только те, кто доказал свое истинное стремление посвятить всю свою жизнь служению Богу. Чтобы стать монахом, нужно пройти довольно трудный подготовительный путь. На этом пути, например, сейчас находится член нашей общины, трудник Алексей.
– Расскажите, пожалуйста, об этом подготовительном пути и ступенях монашества.
– Как правило, сестры и братья, перед тем как принять постриг, долгое время являются прихожанами какого-либо храма, они стремятся как можно прилежнее исполнять все заповеди Божьи, присутствовать на богослужениях, держать посты. Получив благословение в монастырь, кого-то сначала определяют поработать трудником – он начинает жить и работает во славу Божью среди монахов, прилежно молится и держит посты. За время своей работы человек как бы испытывает себя, а наместник** присматривается к нему. Еще одна подготовительная ступень – стать послушником. Это почти то же самое, нужно показать свое полное стремление отказа от мирской жизни, полностью погрузиться в служение Богу. После пострига наши сестры и братья называются иноками (принимают монашество). Самая высшая степень послушания – схимничество. В нашей общине есть одна схимонахиня – Рахиль. Ей 83 года…
Рахиль
История схимомонахини Рахили (в миру – Розы, названной родителями в честь Розы Люксембург), ее путь к Богу начался тридцать лет назад, в 90-е годы…
…Всем известно, что монахи носят скромные черные одежды, как символ отречения от роскоши и всего мирского. Но одеяние схимонахов у простого обывателя может вызвать недоумение, в некотором смысле – шок. Черный плащ до пола, иногда – расшитый разноцветными надписями, черепами, крестами, ангелочками. Самое необычное в нем – это куполообразный капюшон, «шлем спасительного упования», который почти закрывает лицо. Как выяснилось, это схимонашеское одеяние называется «куколь»*** и пришло оно к нам, в Россию, несколько веков назад.
Маленького роста, 83-летняя схимонахиня Рахиль, кажется, утопает в своем куколе, ее лица совсем не видно. Наша беседа состоялась сразу после пятичасовой праздничной службы в честь церковного новолетия. Но Рахиль не выглядела уставшей – мы присели на лавочку, она подняла капюшон, приветливо улыбнулась и охотно рассказала свою историю. Мы проговорили почти час…
– Мой путь к Богу начался сам собой. Росла в обычной советской семье, где никогда не поднимались божественные темы. Папа был отчаянным коммунистом, это он назвал меня в честь Розы Люксембург. Никогда не любила это имя, меня всегда аж передергивало, когда сверстники кричали «Роза, Розка!». После школы я получила профессию швеи, благополучно вышла замуж, была счастлива в браке. У меня был прекрасный муж, две дочери, отличная работа. Но чего-то не хватало. И вот, с приходом перестройки я «проложила дорогу» в церковь, – начинает свой рассказ сестра Рахиль.
Тут следует заметить, что перед нашей беседой с сестрой Рахилью ее старшая дочь коротко назвала причину маминого ухода в монастырь:
– Мама дала обет Богу, когда тяжело заболел отец. После его полного выздоровления мама выполнила свое обещание…
Однако сама сестра Рахиль, услышав эту версию, назвала ее немного поверхностной и поведала более развернутую историю о своем непростом пути.
– Я долго шла к Богу и теперь понимаю, что мой путь был неотвратим, какие бы повороты в жизни ни случились. Хорошо помню тот день, когда я сделала первый шаг. Однажды сидела за швейной машинкой. Мой взгляд упал на объявление в газете, в котором сообщалось о приеме абитуриентов на заочное отделение православного института из другого региона. Нисколько не раздумывая, в тот же день написала заявку, что хочу пройти обучение. Мне прислали анкету. Я ответила на все вопросы и вскоре начала учебу, – вспоминает схимомонахиня.
С того момента вся жизнь профессиональной швеи из Самары начала меняться. Она изучала церковную литературу, ходила на богослужения, старалась держать посты. Правда, закончить успела только один курс. Потом тяжело заболел муж.
– Это был гром среди ясного неба. Мой любимый муж, глава нашей дружной семьи, вдруг потерял рассудок. Его положили в больницу. Прогнозы врачей были неутешительные. Шли дни, недели, месяцы, а улучшений не было. Все это время я проводила в молитвах. Они спасали меня от этого горя, а главное – давали надежду на выздоровление мужа, – вспоминает сестра Рахиль.
Нескоро, но муж все-таки выздоровел! После трех лет, проведенных в «психушке», его выписали домой в полном здравии. Любимая жена и дочери были счастливы. Мужчина снова вышел на работу и прожил еще десять счастливых лет. Все это время рядом была его любимая жена. Рахиль (тогда еще – Роза) хранила семейный очаг и продолжала молиться Богу.
– Когда муж умер, я приняла твердое решение всю свою последующую жизнь провести в монастыре, посвятить себя служению Богу. Мой духовный отец с пониманием отнесся к такому решению, но дал время, чтобы я могла постепенно оборвать все связи с прежним миром…
Самым трудным было отойти от старой жизни, от общения с окружающими людьми. Роза была очень востребованной швеей, у нее имелся большой круг общения, много заказчиц. На помощь пришел духовный отец. Он сказал: «Сама первая никому не звони. А с теми, кто будет тебя беспокоить, отвечай коротко, давай односложные ответы. Постепенно люди сами поймут, что ты отдалилась от них». И это действительно помогло.
…Своим прилежным послушанием Рахиль заслужила звание схимонахини. Взрослые дочери с пониманием отнеслись к выбору мамы и часто навещают ее в кольцовском приходе, где та проводит время в молитвах и посильной работе по хозяйству. Она ни разу не пожалела, что полностью изменила свою жизнь.
– Я счастлива, что смогла распознать свое истинное предназначение, – заключает сестра Рахиль.
Остальные сестры кольцовского прихода тоже пенсионного возраста. Инокиня Елизавета в прежней жизни была учителем-логопедом, много лет трудилась в детскому саду. Вырастила детей, вышла на пенсию и по велению души ушла в монастырь. Похожие истории и у других сестер.
А вот братья в монастыре – не все пенсионного возраста. Вышеупомянутому труднику Алексею 42 года, он из Тольятти. Работая госслужащим, по выходным посещал церковь. Но со временем воскресных молитв ему стало мало, он почувствовал, что ему требуется больше времени проводить в общении с Богом.
– В монастыре каждый проводит глубокую духовную работу над собой. Мы познаем себя и Бога. А еще выполняем обеты, послушания. У каждого свой фронт работ по хозяйству. Время пролетает незаметно. Возвращаться в прежнюю жизнь я не хочу, – рассказывает Алексей.
Брат Георгий – постарше Алексея, его духовный путь начался гораздо раньше. В Кольцово он приехал одним из первых, вслед за отцом Силуаном. Вместе принялись за работу. Первая осень выдалась теплой, удалось до заморозков вспахать землю, выкорчевать старые пни. Работы было очень много. А потом наступила первая зима – и монахи провели ее почти в экстремальных условиях, чистили снег, чтобы церковный дом не занесло до самой крыши.
– А если зимой случится непогода и наметет метровые сугробы? Вдруг понадобится медицинская помощь – как будете пробираться в села?
– Пока такого еще не случалось, а если понадобится, будем решать проблемы по мере поступления, – отвечает брат Георгий.
На самом деле отец Силуан и иноки нередко выезжают в соседнее село Брусяны – на праздничные богослужения. У них есть транспорт и даже свой трактор. Сейчас это действительно самодостаточная община иноков, которая сама себя обеспечивает, а еще сохраняет традиции предков, проводя богослужения по старому укладу.
По старому укладу
Да-да, приход в селе Кольцово особый. Здесь ведутся богослужения как по новому («никоновскому»), так и по старому укладу. Несколько раз в год сюда съезжаются староверы-единоверы из соседних регионов – последняя встреча состоялась 14 сентября, в день церковного новолетия. По случаю праздника прибыл в приход и епископ Нестор. Праздничное богослужение по старому укладу длилось 5 часов. Единоверы крестятся двумя перстами, немного по-другому проходит обрядовая сторона молитв, дольше звучат песнопения. Но это всего лишь внешние особенности. Главное, что и у «старых», и у «новых» верующих одно Евангелие, одна вера в Бога.
– Мы должны поддерживать традиции наших предков. Ведь еще князь Владимир проводил крещение Руси по старому обряду. Несмотря на гонения после никоновской реформы, в народе сохранились старые обычаи и обряды, и мы, их предки, обязаны сохранить это через века. Спасибо епископу Тольяттинскому и Жигулевскому Нестору за то, что он с уважением относится к староверам-единоверам**** и благословляет наш приход на дальнейшее существование, – говорит отец Силуан.
Богослужения по старому укладу проводятся в церковном доме, а по новому – в отдельно выстроенной церкви во имя Святого Духа, которую в начале этого века возвели тольяттинские меценаты. Тишина, покой, полное погружение в природу – что еще нужно, чтобы услышать Бога?
—
* В храм может идти любой и с любой бедой, а здесь имеется в виду исключительно монашество.
** В монастырях – наместник, на приходах – настоятель.
*** Куколь (кукуль) – верхнее облачение монаха великой схимы (схимонаха). В последовании пострига называется куколем беззлобия, шлемом спасительного упования. С XVII века после реформ патриарха Никона куколь – верхнее облачение схимонаха в виде остроконечного капюшона с двумя длинными, закрывающими спину и грудь полосами материи; черного цвета, с изображением на нем крестов, серафимов и текста Трисвятого. Надевается поверх мантии.
**** Единоверы – направление в старообрядчестве, сторонники которого при сохранении древних богослужебных чинов (двоеперстие, служба по старопечатным книгам и др.) и древнерусского бытового уклада признают иерархическую юрисдикцию Московского Патриархата. По определению епископа Симона (Шлеёва), «единоверие есть примиренное с Русской и Вселенской Церковью старообрядчество».
Любовь Шабалина
