Они будут со мной, пока глаза не закроются…

Семья, в которой есть приемные дети, у меня всегда вызывает уважение и неподдельный интерес. Какое же надо иметь щедрое сердце, какой размах души, чтобы приголубить, вырастить, воспитать чужого ребенка… Тут со своими намаешься и с виной думаешь – других уже не потяну. Наверное, это всё-таки Дар Божий – правильно любить детей, хоть своих, хоть чужих. Не каждому дано.

Мой интерес к приемной семье привел меня в Большую Рязань, где живет Татьяна Новикова. Сейчас с ней и супругом Андреем живут трое приемных сыновей. На вид скромный домик оказался просторным внутри и ничего лишнего – есть где разгуляться и наиграться пацанам. На завтрак Татьяна испекла пиццу, о чем мне сразу доложили братья – Артем, Никита и Толик. Пиццы было много, так что и гостям досталось. Но вот что я вам скажу: я давно не видела таких раскрепощенных и самодостаточных мальчишек. Они – светятся радостью, они рисуют, поют, пишут стихи, танцуют. Все успели показать свои таланты. Они счастливы от тепла материнской любви, и это сразу бросается в глаза.

Когда мальчишки немного угомонились, сразу спросила Татьяну:

– Как же всё-таки созрело решение – взять приемного ребенка в семью?

– Я листала газету «Ставрополь-на-Волге», а там размещали фотографии детей, для которых была нужна семья. В это время моя старшая уже вышла замуж и уехала, средняя пошла на курсы парикмахеров в городе, младшая заканчивала школу и уже тоже была на выданье. Я и подумала: все разъедутся, останусь я одна в этой квартире и буду здесь куковать. Ради чего жить? Ради детишек – решила для себя, так и появился Артемий. До этого были обучающие курсы для приемных родителей, я прошла тестирование, после чего уже имела право взять ребенка. Артема мы смотрели вместе с младшей дочерью – ему было семь месяцев, такой крепенький, симпатичный, мы его и взяли.

А потом появились Никита и Толик. Никита старший – ему 11 лет, Артему – 10 лет, Толику – 8. Дети знают, что они приемные – в селе ничего не утаишь. Первого Никиту «просветили» в детсаде. Он пришел со слезами – я не родной, и Татьяне пришлось объяснять, что есть мама-папа по крови, а есть те, кто любит их и заботится…

Артемий

– Он лежал в детской многопрофильной больнице. Его мама бросила прямо на улице в коляске, ему был тогда всего месяц. До этого мать Артемия была в социальном приюте «Дельфин», вышла из него и тут же оставила ребенка на улице. А в многопрофильной он оказался с диагнозом нервного расстройства, поэтому его никто не брал. Но вы знаете, при мне был всего один случай судорожного припадка, и чем старше становится Артем, тем лучше себя чувствует. Иногда у него голова побаливает, но он очень умненький мальчик. Мне кажется, с возрастом у него всё пройдет.
Артему десять лет, может вспылить, но характер – упорный, умеет добиваться своего, амбициозный. Умеет просчитывать ситуацию, поэтому, когда мы «примеряли» будущие профессии, Артемий и бизнесмен, как-то сложилось. Еще Артем сочиняет стихи, похожие на рэп. Хорошо учится и тройки его не устраивают.

Никита

– Когда у Артема поднялась высокая температура – зубки резались, мы оказались в больнице. Там я и увидела Никиту с братом. Их привезли в нашу районную больницу, смотреть на них было больно, все в прыщах, грязные. Родители других деток от них прятались, чтобы не дай бог они не заразили их малолеток, думали, что у братьев какое-то заразное заболевание. Медики объяснили нам, что детки были долгое время предоставлены сами себе и как результат – кожный дерматит… У Никитки до сих пор шрамы на животе: это они с братом искусали друг друга из-за кусочка хлеба. Маме было не до них, она выпивала, надолго уходила из дома… В результате Никита с Лешей оказались в больнице, а потом в реабилитационном центре в Приморском. Когда мы были с Артемкой в больнице, я его укладывала спать и шла к братишкам, сказки читала, убаюкивала, Никитке тогда было год и семь месяцев.

Да, там в больнице появлялся его отец, мыл ребятишек, вроде хотел их забрать, но в результате они оказались в реабилитационном центре. Я тогда еще подумала: хорошо бы забрать Никиту в свою семью. Подала заявку в наш отдел семьи, мне пошли навстречу, и я сразу же забрала Никиту к себе.

Никита более спокойный, мягкий. Хорошо рисует. Он со всеми здоровается за руку, по-взрослому. Как-то в садик приехал глава администрации узнать, какие проблемы, какой ремонт нужен. Заходит в среднюю группу, а там наш Никита. Подходит запросто к главе, здоровается за руку. Тот в ответ заведующей: «Ну проси, чего хочешь, у тебя тут такой вежливый контингент, для таких ничего не жалко».

Толик

– Толику было два месяца. Его мама бросила, поскольку больше любила выпить, чем ребенка. Он – из Севрюкаево. Толик – инвалид по зрению, у него атрофированы частички глазного нерва, занимается в спецшколе в Тольятти, наблюдается там у врачей, и как они мне сказали – сейчас у него идет отслоение сетчатки. Каждый год мы по десять дней лежим с ним в Самаре, где Толик проходит поддерживающие процедуры. Ходим на спецгимнастику, но, боюсь, ему грозит полная слепота.

Когда брали Толика, даже не знали, что у него проблемы со зрением. Обнаружили в шесть лет. Пришла в детсад на какое-то мероприятие, стою у окна, Толик выглядывает и говорит: «Здравствуйте!». Я отвечаю – «Привет», и он меня узнал только по голосу… И начали мы бегать по врачам – от невролога к окулисту, и обратно, они в один голос: ребенок еще маленький, пока трудно что-либо сказать… Футболили нас из конца в конец, еле-еле взяли направление в Самару. А меня там и спрашивают: а почему вы до сих пор не оформили инвалидность на ребенка? Прошли экспертизу, теперь Толик признан инвалидом по зрению. Как до этого? Толик, оказывается, ориентировался по шуму и звукам, никогда не смотрел телевизор, он слушал музыку и записи сказок.

Сейчас он видит только две верхние строчки в кабинете окулиста, ему подобрали специальные очки. Привезла его домой, а мальчишки как раз мультики смотрели, вот он в первый раз и увидел живые картинки на экране. Толик – ласкуша, все время ластится, если что-то набедокурит, сразу прощения просит. Танцует и читает наизусть стихи. Его знает вся деревня – очень общительный.

Мама

В школе приемные братья могут за себя и друг друга постоять. Фамилии у всех разные, но как заявил авторитетно Никита: «Когда мы во взрослости будем, возьмем мамину фамилию».
– Как лето проводите, чем занимаетесь, – интересуюсь у ребят.

– Маме на огороде помогаем, у нас там соленые огурцы, морковь, капуста, картошка, лук, – почти хором ответили пацаны. (Соленые огурцы – это, конечно, круто, у вас ведь такие не растут?)
Меж тем у Татьяны своих трое детей, она уже бабушка – никогда бы не поверила: выглядит Татьяна молодо и свежо. Три дочки, подросли, повыходили замуж, уехали из родного дома. Две живут в Тольятти, одна – в Питере. Кстати, Артемий появился в семье с согласия младших дочерей, они тогда еще жили с матерью.

– Родитель я, наверное, строгий, – говорит с улыбкой Татьяна. – Хотя со своими девчонками была вообще суровой. Нет, с мальчиками я помягче, мудрее, наверное, стала… Сколько семей есть, которые берут ребенка, а потом возвращают, поиграли, как с игрушкой, и выбросили. Я такого не сделаю никогда, как бы не было тяжело. Это – мои дети. Их уже однажды предали, как я могу их предать во второй раз? Я уверена, что они получат высшее образование… Меня спрашивают: вот ты за них несешь ответственность до 18 лет, а дальше как? Да разве я их брошу, они будут со мной, пока глаза мои не закроются. Правильно?

Галина Плотникова