А слёзы капали…
АВТОРСКАЯ РУБРИКА ГАЛИНЫ ПЛОТНИКОВОЙ
Мы сидели в нотариальной конторе маленькой такой очередью. Человек шесть в благодушном настроении. На пороге появилась бабушка с внуком, и тут всё заискрило, небольшой коридорчик моментально налился напряжённостью.
У бабушки с внуком оказалось общее наследство, которое надо было оформить. Частью его оказался автомобиль, который ну очень был нужен внуку. Бабушка заняла очередь, присела. Внучок лет двадцати начал метаться по коридорчику и шипеть: «Блин, опять очередь… Чё ты расселась, иди, спроси, ты старая – тебя и так пропустят». Бабуля явно смущалась такого поведения внука, но на рожон не лезла и с места не двинулась. Тем более только что бывшие в благодушии очередники загомонили, как-то стали группироваться около двери нотариуса. Я и сама вдруг заёрзала на стуле, ожидая подвоха.
Малый пошипел-пошипел, вышел на улицу, покурил, вернулся. Убедился, что очередь всё в том же составе, и совсем разозлился. Понятное дело, что не на нас, а на ту, которая родная, любит его и терпит. Не стану повторять весь его словесный понос – это гадко. Но мы не выдержали и впихнули бабушку без очереди в кабинет. Она пробыла там пару минут, вышла, стала что-то тихо объяснять внуку. Он понял, что вот сейчас, сию минуту автомобиль не станет его собственностью, демонстративно плюнул на пол и умчался. А бабуля присела, чтобы отдышаться, и закрылась платком, хотя мы все видели, что она плачет…
Не знаю, как другие, но я шла домой с ощущением, что это в меня плюнули и грязью полили. Если уж на людях этот паршивенький малец так себя ведёт, нетрудно представить, что он вытворяет дома. И ведь самое страшное – он не один такой.
У нас двор маленький, и все на виду. Почти 30-летний Димон с соседями всегда обходителен, здоровается, шутки шутит. Но зайдет в квартиру, и мы слышим на весь двор: «Да пошла ты… Чего пристала?! Да я тебе сейчас…» Это он маме любимой, которая его в младенчестве в розовую попку целовала. Да и сейчас он полностью от неё зависим: работать не любит.
И не убежишь ведь от таких моральных садистов никуда, как же – кровиночка родная… Вот после таких эксцессов я всегда свою маму вспоминаю, которая ушла в такие же майские дни от меня 20 лет назад. До сих пор мне её не хватает. Сюсюкать друг с другом мы не любили, но и не ругались запоем. А чувство вины до сих пор со мной: не все ласковые слова были сказаны ей, не всю нежность отдала, для других берегла. Вот сейчас бы… Поздно и необратимо.
Галина Плотникова
