Цветы от сердца
Сегодня – День Учителя. Оба слова, пусть вопреки правилам, но все же не случайно – с заглавной. Ведь сами посудите: если школа – второй дом, то учителя, получается, вторые родители. И хорошо бы знать родословную. «Вы у кого учились?» – вопрос резонный, и всем пойдет только на пользу, если вы зададите его преподавателю вашего ребенка. Как это было во все времена во всех цивилизациях. Не зря ведь сказано: «Авраам родил Исаака…»
О выдающихся ставропольских учителях ходят легенды. В Тольятти время от времени встречаю приметную пару – пожилых уже дочерей замечательной ставропольской учительницы и директора средней школы военных лет Любови Воронцовой. Среди ставропольчан, кому за восемьдесят, нет ни единого, кто не помнит Любовь Юльевну и ее девочек. Неллечке и Мирочке передавали привет в письмах с фронтов Великой Отечественной выпускники первой ставропольской школы. Многие, по ее примеру, потом выбрали профессию учителя: поступили в Ставропольское педучилище, окончили пединституты – и пришли «сеять разумное, доброе, вечное» в школы Ставрополя-Тольятти и сёл района.
Конечно, и я с нежностью вспоминаю своих любимых школьных учителей. Особенно много дал историк Геннадий Федорович Туршев, еще в те махрово-застойные годы учивший нас не просто безоглядно усваивать «накопленные человечеством» и отсеянные советскими идеологами знания, а делать свои выводы. Время от времени мы писали сочинения типа: «Если бы я был руководителем города» или директором Волжского автозавода. Он учил нас отстаивать свои взгляды, даже если они противоречили общепринятым.
Ценить по-настоящему мудрых учителей, оставаться благодарными – этому учат классики. И потому так люблю перечитывать воспоминания о годах обучения в Симбирской классической гимназии одноклассника Володи Ульянова, выдающегося государственного и земского деятеля, почетного гражданина нашего волжского Ставрополя Александра Наумова. У гимназистов тех лет был свой кумир – директор гимназии Федор Михайлович Керенский, отец будущего премьера Временного правительства. «Враг лжи и притворства, Керенский был по существу человеком добрым и справедливым, – пишет Наумов. – Он являлся исключительным по своим способностям педагогом, причем система преподавания его была для того времени совершенно необычная. Свои уроки по словесности он превращал в исключительно интересные часы, во время которых мы с захватывающим вниманием заслушивались своим лектором, для которого в эти часы не существовало никаких официальных программ и учебников с обычными отметками чиновников-педагогов: «от сих до сих». Федор Михайлович приучил мыслить много, но высказывать и писать лишь экстракт продуманного в краткой, ясной и литературной форме…»
Меня, честно говоря, и сегодня удивляет: как получилось, что Ульянов и Наумов учились у одних учителей, а уроки извлекли кардинально разные. И потому, наверное, правы наши замечательные словесники, физики, математики, историки, все-все, когда говорят: «Нам неважно, кем вы станете, важно, какими станете». И потому-то для нас – любых, разных – всегда открыта в школе дверь, как поется в старой песне. И двери домов любимых учителей для нас тоже всегда открыты. А сама мысль об этом греет наши души.
Сергей Мельник
