Особая территория Юрия Рощевского
Как обухом по голове: юбиляр! Дать 70 лет Юрию Рощевскому я бы поостерегся: ну не выглядит он на столько. Да и многие ставропольчане, особенно «правобережные», немалое число тольяттинцев и жигулёвцев – словом, довольно обширные народные массы, имеющие честь знать именинника, не сразу поверят. Но 30 ноября ему действительно исполнилось семьдесят, факт почти медицинский.
Как, вы еще не знакомы?
Один из создателей и первый замдиректора по науке национального парка «Самарская Лука». Идеолог и организатор множества ярких историко-культурных фестивалей и иных событий (не путать с «мероприятиями», это – к чиновникам), некоторые из которых тянут на традиции – и могли бы при благоприятном раскладе перерасти в таковые. Автор-составитель раритетной книги «Народная проза Самарской Луки»…
Что еще? Помнится, в эфире одной из местных радиостанций я, ведущий программы с участием Рощевского, даже не мог сразу сообразить, как правильно представить столь дорогого и желанного гостя. И всё долдонил: эколог, краевед, этнограф, кандидат биологических наук…
Конечно, в нашем великом и могучем есть устоявшиеся штампы для характеристики таких людей, как он. «Ученый-энциклопедист», «рыцарь науки», «последний Дон-Кихот». Или придуманный мной когда-то, по другому случаю, «редкоземельный человек». Вроде бы всё к нему подходит. Но нужно знать Рощевского, чтобы представить, как бы развеселил его, гения самоиронии, чурающегося всех и всяческих шаблонов и пафоса, этот набор эпитетов, достойный эпитафии.
Но я-то и без лишних слов знаю: никто не сделал для пресловутой «туристической привлекательности» Самарской Луки больше, чем Рощевский. А потому куда больше, чем многие, имеет право на то, чтобы при принятии решений по Луке считались с его экспертной позицией. Да, порой далеко не политкорректной, без экивоков и реверансов, но зато искренней и, главное, с глубоким знанием «предмета».
Юрий Рощевский в эколого-краеведческой экспедиции на Самарской Луке, 1999 г.
«Откровение от Самарской Луки»
– так называлась моя первая публикация о Рощевском (тольяттинская газета «Молодежный акцент», 1991 год). Несмотря на то что национальный парк «Самарская Лука» отметил к тому времени семь лет с момента создания и давно уже должен был восприниматься как данность, страсти вокруг него продолжали кипеть: «новообразование» перешло дорогу многим.
«Может, не национальные парки нужно создавать, а просто повышать культуру людей, воспитывать в них чувство хозяина своей земли?» – помнится, патетически восклицал начальник одного из крупных жигулевских горнодобывающих предприятий, пытавшийся подкузьмить работников нацпарка тем, что они, дескать, никакой лепты не внесли «в народную копилку, кроме своих диссертаций, за которые платят хорошие деньги».
Больше всего камней летело в Рощевского, который пытался вразумить подогретых руководством промпредприятий митингующих граждан. На одном из таких митингов в Солнечной Поляне «народ» скандировал: «До-лой! По-ве-сить!»
Доводы – о том, что «в условиях экологического кризиса население может жить более или менее сносно только за счет Самарской Луки», и выступление против парка равносильно позиции самоубийц – работали вхолостую…
Многое тогда в нашей жизни было впервые, и в 1989 году, к пятилетию с момента создания «Самарской Луки» (постановлением Совмина РСФСР от 28 апреля 1984 года), первый в городе социологический центр «Омнибус», где я в то время работал, провел исследование об отношении к парку жителей Тольятти и Жигулёвска. По методике ВЦИОМ мы опросили более 2300 человек (более чем достаточно) и выяснили: большинство горожан считают, что национальный парк необходим, и в первую очередь – для сохранения уникальной природы региона. Только два процента опрошенных высказались за его закрытие. Большая часть респондентов выступали за вывод с особо охраняемой природной территории объектов стройиндустрии. А вот агропромышленными предприятиями (Тольяттинской и Куйбышевской птицефабриками, подсобным хозяйство ВАЗа – действовавшим в то время в Бахилово свинокомплексом) согласна была пожертвовать только треть. «Глас народа» прозвучал и за сохранение на этой территории дачных массивов.
Прежде думай о будущем…
По словам Рощевского, приведенным в той давней статье, «дачи на Самарской Луке были выделены в 70-е годы как раз в надежде на то, что это воспрепятствует созданию национального парка. Поэтому обычные люди, получившие здесь дачи, стали игрушкой в политической игре ряда деятелей».
Юрий Константинович и сегодня стоит на своем, утверждая: в случае с нацпарком кто только ни воспользовался заветом советских классиков «не ждать милостей от природы». Ведь идею «пробивали» почти двадцать лет, и «как только стало известно, что готовится официальное постановление, целый год вся Самарская Лука уничтожалась самым варварским способом за всю свою историю: в гигантских количествах убивали животных, нещадно вырубали леса».
Никто не поклянется на Библии, что с новым статусом на этой территории воцарились вегетарианские порядки.
– Для тех, кто наивно полагает, что охрана природы святое дело, я скажу: в нашей стране это очень коррумпированное дело, – привычно жёг Рощевский три года назад в упомянутом прямом эфире. – Но нельзя отрицать: национальный парк в тысячи раз уменьшил размеры рубок. На этой территории практически полностью запрещена охота (хотя браконьерская – процветает)…
Ничего удивительного, что, по результатам того давнего соцопроса, более лояльными по отношению к национальному парку оказались люди с высшим образованием. Конечно же, они не включались в происки противников парка типа «иностранный туризм будет разлагать местную молодежь и принесет СПИД», не голосовали «по разнарядке» – а просто думали головой. Действительно думали о будущем.
– Еще немного, – говорит сегодня Рощевский, – и я буду считать, что зря создавал национальный парк. Если начнут реализовывать такие проекты, как «Жигулевская жемчужина», то в национальном парке могут произойти необратимые процессы. Ценность этой территории в том, что ей придан особый статус, и эта ценность сразу сходит на нет, как только эту территорию пытаются улучшать. Если всё поставить под бульдозер, а потом построить что-то на ровном месте, привлекательность этой территории для туристов сразу падает в сотни раз…
– Изюминку из нашего парка сделать в тысячу раз легче, чем из множества других, где гораздо меньше наследия, достопримечательностей, – говорит Юрий Константинович. – Самарская Лука – территория для туристов суперпривлекательная, даже в духовном плане. Многие знают, я увлекаюсь фольклором, так вот в фольклорном смысле она даже близко не имеет себе равных. А нам предлагают сделать из села Ширяево бетонный посёлок. Об исторической, научной, культурной значимости Ширяева можно говорить до бесконечности! Некогда одна из столиц бурлачества на Волге – даже из-за одного этого штришка планы уничтожения этого села просто безумие!
Плод эволюции
Несмотря на попытки обрушить на эту чудесную землю самые сумасбродные, «нежизненные, тупиковые» проекты вроде «Жемчужины» (и таких угроз Рощевский насчитал на сегодня уже шесть), надежда сделать парк если не туристической Меккой, то хотя бы «изюминкой», умирает последней…
Он не устает повторять, что с годами, как и всё вокруг, эволюционирует. И сегодня «позиционирует себя в ученом мире как специалист по ценным территориям — не особо охраняемым, именно ценным». Он утверждает, «жить и работать в этой своей научной нише», без петиций и митинговых страстей, ему необходимо и вполне достаточно.
– Когда-то я думал, что строгость пребывания человека на Самарской Луке – важнее всего, но сейчас глубоко убежден: главное и кардинальное – умение управлять этой территорией. Но в России чудовищный дефицит грамотных менеджеров – специалистов не в сфере управления в промышленности или коммерческой деятельности, а именно в управлении особо ценной территорией. К сожалению, таких в высших учебных заведениях нашей страны никогда не готовили, не готовят сейчас и не собираются…
Наш, исконно наш человек, он намекает, что не в Жигулях единых черпает силы и вдохновение.
– Как специалисту по ценным территориям мне Байкал такой же родной, как Самарская Лука или Куликовское поле, – говорит он.
Однако, зная этого неуёмного, непоколебимого в своей преданности нашим местам бескорыстного подвижника столько лет, я думаю, что он лукавит. В лучшем смысле. Лукавить — от слова «Лука», не так ли?
Сергей Мельник
