Афанасий-ломонос, береги нос

28 января – Павел Фивейский

Приметы этого дня:
«Ветер на Павла – будет сырой год».
«Если ночь звёздная – уродится лён».

29 января – Пётр-полукорма

День для нашего предка-крестьянина был рубежный: закончилась первая половина зимнего содержания скота. Стало быть, израсходована половина заготовленного корма. Молодому, ещё неопытному хозяину предупреждение: ежели больше половины, то охолонись, будь посдержаннее, не разбрасывайся кормом-то. Скотина, она такая: сколько ни дай – всё ей мало. Затаптывать в пол будет, а всё равно: давай-давай ей! Старики в таком разе советовали: лучше зимой впроголодь подержать, чем по весне на голодовку её перевести. А ежели много корму-то заготовил, пусть лучше останется, чем ему втоптанным быть. А ну как год засушливым будет и корма мало заготовишь?! А сенцо, оно и год, и два в сеннике или на сушиле пролежит – ничего с ним не станется (даже если молодые туда заберутся и утрамбовывать его примутся. Эка! Всё равно в труху-то не изметелят его…). Вон в голодный год коровки и соломку с крыши за милую душу потребляли. Про душу-то я не оговорился. Близко общавшиеся с ними доподлинно знают: есть-есть она у животных-то! И добрая-добрая! И у коровушек, и у овечек, и у лошадушек (даже вон у необъезженных жеребчиков – норовистых-норовистых). И у козочек, хотя мамзели-промзели-то те ещё! Вот про свиней (окромя сальца ихнего) доброе слово у меня с трудом выговаривается. Вечно и всем они недовольные, ну как теперешние либералисты московские.

31 января – «Афанасий-ломонос, береги нос»

Замечено: в этот день бывают сильные морозы. Я бы сказал: жгуче-сильные-то!

«Афанасьевские морозы шутить не любят», а посему: «Поехал в луга по сено или в лес – в тёплый-тёплый тулуп влезь!».

Приметы «ломоносовские»:
«Метель в этот день – Масленица будет метельная». То-то досада! Одно утешение: на масленичный стол ничего, окромя масленых блинов (горячих-горячих – прямо со сковороды!), ничего «ломоносовского» не «наметёт»!

А это вот погрознее будет предупрежденьице-то: «В полдень светит солнце – весна будет ранняя». На опыте селянском давным-давно нашими предками изведано: ничего путного от ранних вёсен не жди. Капризных-капризных, как вон иные девки за Волгой случаются. Уточню опаски ради: заволжских-то, что в сторону Липягов, Томылова и Безенчуга! Про самаролукских да и ставропольско-заволжских лапушек худого слова не скажу. Может, и сказал бы, да боязно, однако…

«Серёжки у луны – к пурге и морозу».

А по этой вот приметочке старушечки, с печи не слезая, погодушку-то определяли: «Самовар сильно гудит – к морозу»!

Приметы январские:
«Коли в январе был март, бойся в марте января». Знать, и в старину такое случалось?
«Кошка стену дерёт – к непогоде (вьюге), лежит на печи – к стуже, на полу – к теплу, клубком свернулась – к большому морозу».

А вот и февраль на дворе – последний месяц зимушки-зимы. Древнерусское поименование, ну то бишь поочерёдное наименование его – сечень (о, как люто секут щёки февральские ветры!), межень (межа между зимой и весной), снежень, лютень (не приведи Бог оказаться в чистом поле в февральскую морозную вьюгу!). Но есть у этого месяца ещё одно прозваньице – бокогрей. Лютень-то лютень, а на солнечной стороне пригревать начинает! То-то радостно-приятственно коровкам и телушкам-полуторницам подставлять бока под благодатные солнечные лучи, когда в обед рачительный хозяин выгонит их с темени двора на калду! Одним боком, бывалоча, греется-греется – раз и другим повернулась к солнышку в его лучах нежиться… А прогревание это не только неги ради, но и, знающие люди сказывают и пишут, препользительно для шёрстки ихней, где у них в сарайной теми столько всяческой «нечисти» завелось.

«Февраль – месяц лютый: спрашивает, как обутый». Гиблое дело – в эту пору в дальнюю дорогу в форсистых сапожках отправиться. «Другой коленкор» – в валеночках! В них селянину (а в дальней дороге и горожанину!) любая стужа нипочём, потому как там, ну в валеночке-то, как говаривали в старину, нога-то «спит». Ей там, как дитяти в колыбельке-зыбочке, и не зябко, и не потно. Ну всё равно что в избе старых времён, когда стены, потолки и даже полы не красили, ни обоями, ни линолеумом не облепливали и тем самым «свободу передвижения» свежему воздуху через них не возбраняли.

Раздел ведёт Анатолий Солонецкий