Крестный отец космической Самары
Имя Александра Сергеевича Мурысева ставропольским ветеранам знакомо. И не только по строительству Куйбышевской-Жигулевской ГЭС, где он был в руководящей тройке. В 1960 году именно он, Мурысев, в ту пору «хозяин земли самарской» – первый секретарь Куйбышевского обкома КПСС, благословил на руководство Ставропольским районом Александра Максимовича Морозова… А потом была эпоха освоения космоса, и Мурысев – в числе тех, кому Самара обязана высоким званием «космической столицы».
Именно в годы правления Мурысева в Куйбышеве-Самаре был налажен серийный выпуск стратегических ракет «Р-7» и создан самый мощный ракетный комплекс того времени – Н-1. Филиал возглавляемого Сергеем Королёвым ОКБ-1 постепенно перерос в самарский ракетно-космический центр «Прогресс»…
Галине Мурысевой – старшей дочери легендарного самарского руководителя, Героя Социалистического Труда, свято хранившей память об отце и сумевшей сберечь его архив, 1 апреля исполнилось бы 75 лет. В феврале Галины Александровны не стало. Год назад, в канун Дня космонавтики, я успел сделать с ней интервью (оно прозвучало 10 апреля 2020-го в прямом эфире радио «Эхо Москвы» в Самаре).
Конечно, это был далеко не первый наш разговор: познакомились еще в 1999 году, когда я писал очерк о Мурысеве для проекта «Улицы памяти». Потом мы изредка встречались, чаще созванивались, в разговорах, конечно, не раз касались и темы зарождения «Самары космической». Говорили о том, как она, дочь человека, который привечал на самарской земле первых советских космонавтов, проходивших послеполетную реабилитацию на обкомовской даче, и сам был частым и желанным гостем в доме отца космонавтики Сергея Павловича Королёва, помнит те события. Но, повторяю, лишь касались этой темы. А в предпраздничном эфире решили углубиться.
Вот небольшой фрагмент беседы.
– Галина Александровна, расскажите, что связывало вашего отца Александра Мурысева с легендарным Сергеем Королёвым? Почему Королёв для того, чтобы развернуть мощный космический кластер, выбрал город Куйбышев?
– Вы знаете, я могу только собственные мысли озвучить. С детьми-то эти вопросы, конечно, никто не обсуждал… Я думаю, дело в том, что они были знакомы до того, как произошло становление и развитие ракетно-космической отрасли в Самаре. Выбирался и руководитель – ответственный, и регион, который был способен по состоянию промышленности и техники решать эту задачу. И отец, конечно, принимал непосредственное участие в становлении и развитии ракетно-космической отрасли в Самаре. А дальше уже между ними сложились просто дружеские отношения, потому что Сергей Павлович очень доверял ему.
– Есть версия, что с Королёвым Мурысев познакомился еще на военных объектах в Чапаевске…
– Да, их знакомство, скорее всего, состоялось именно на чапаевском полигоне. Там Сергей Павлович проводил какие-то испытания. А отец в то время работал первым секретарем горкома в Чапаевске. Их знакомство продолжилось и во время строительства Куйбышевской ГЭС: сами знаете, для того времени это была крупнейшая в мире стройка, и отец был там парторгом ЦК. Он очень гордился тем, что принимал участие в сооружении Куйбышевской ГЭС, и полученной звездой. Потому что, как потом выяснилось, он был первый человек, получивший звезду Героя Социалистического Труда за партийную работу…
– Не за кубокилометры бетона и металла, скажем так…
– Именно за партийную работу. Это потом уже, знаете, наши партийные деятели стали друг друга награждать к очередному юбилею. В архиве папы есть телеграмма от Королёва: Сергей Павлович поздравляет его с присвоением звания Героя Соцтруда. И если все остальные писали «Уважаемый Александр Сергеевич…», то телеграмма Королёва начиналась так: «Дорогой Александр Сергеевич!..»
Мне кажется, именно потому, что Королёв видел отношение отца к порученному делу, и сложилось это доверие и дружба. Мало того, папа еще был прекрасный инженер: он окончил с красным дипломом механический факультет Куйбышевского индустриального института. Думаю, что для Сергея Павловича и это было немаловажным. Ведь одно дело, когда за воплощение в жизнь его идей отвечает инженер, который в этом деле понимает, и совсем другое – когда просто партийный организатор, пусть даже очень добросовестный…
– Как вам запомнилось 12 апреля 1961 года?
– Утром, уходя на работу, папа сказал нам: «Значит, так: сегодня включайте радио и телевизор – и пусть работают целый день». Зачем, почему — не уточнил. Но когда все это свершилось… Мы жили на Вилоновской, в обкомовском доме на третьем этаже. Помню, я подошла к окну, по стеклу текли капли, и я смотрю на них и сама себе говорю: «Вот этот день, вот этот момент ты должна запомнить на всю свою жизнь…» Мне было 15 лет, и я запомнила это на всю свою жизнь.
Потом была встреча с Королёвым… Мы жили в 11-й квартире, а напротив, в 9-й, была гостиница ЦК. Я думаю, что Сергей Павлович там всегда останавливался, когда приезжал, но в этот раз он был вместе с супругой. Они заходили к нам в гости. Понятное дело, что нас, детей, куда-то отправили, но был момент, когда папа нас позвал и представил Сергею Павловичу и Нине Ивановне. А потом уже, когда они ушли, папа сказал: «Девчонки, я вас очень прошу: хорошо-хорошо запомните вот этого человека». А папа просто так такие вещи никогда не говорил.
– Известно, что Мурысев заложил традицию хлебосольной встречи первых советских космонавтов. Он успел встретить и Юрия Гагарина, и Германа Титова, и Андрияна Николаева с Павлом Поповичем. И я знаю, на похоронах Александра Сергеевича был даже венок от космонавтов с какой-то удивительной надписью…
– Первый отряд космонавтов вообще были с папой очень дружны. У меня такое ощущение, что они его просто любили. Они же понимали, что жизнь их зависит от того, как взлетит эта ракета, все нормально будет или нет. Они звали его крестным отцом. И на похоронах был венок — да, вы правы, – с лентой, на которой было написано: «Нашему крестному отцу от советских космонавтов». И мама тогда от них письмо очень трогательное получила (оно тоже у папы в архиве лежит) за четырьмя подписями: Гагарина, Титова, Николаева и Поповича… Да, звали крестным отцом…
Сергей Мельник
