Раз в крещенский вечерок…
Вчера, 13 января (31 декабря по старому стилю), чествовалась Маланья. День этот как бы двуипостасный был: «Эх, Маланьюшка-Маланья, исполняй наше желанье: чтоб в Васильев вечерок на столе был боровок!» На Маланью приходилось предновогодье – Васильев вечер. Так что весь этот день в дому владычествовала Маланья, что называется, не покладая рук и не разгибая спины, а плодами ее уже благотворения под вечер начинал пользоваться Василий, день памяти которого приходился на Новый год по старому стилю.
Итак, домашняя трудолюбица Маланья плавно переходила в Васильев вечер. Это ведь ныне Новый год принято отмечать ровно (минута в минуту под трезвон часов на Спасской башне), а нашим трудолюбивым предкам-селянам вот уж воистину недосуг было допоздна-то за праздничным столом засиживаться: чуть свет, надо было вставать и хозяйством заниматься.
14 января – Васильев день
И даже так: Василий свинятник. Ну и Новогодье, конечно.
Главным обрядом Васильева дня у селян был «разбор свиной головы» (поросеночка-то за столом вкушали только богатенькие). Почему именно свиной, а не коровьей, например, головы-то? Да, не только у хохлов-незалежников она в большом-пребольшом почете пребывала. Мясо у нее уж больно вкусное да питательное – как не любить-то свинушку?
Январь – средина зимы. Жизнь в природе замерла. Деревья, за исключением хвойных, стоят голые, мягким снежком опушенные. В лесу тихо-тихо. А вон снежок с ветки посыпался. Это синичка вспорхнула. Приглядись – овсянку или пищуху увидишь, прислушайся – дятла услышишь. Вскорости с севера свиристели, чечетки и снегири нагрянут. Снегирю в эту зиму раздолье – рябины много уродилось, деревья по осени будто окованные ею стояли.
Вот вслед за Рождеством и Святки пожаловали. Что за прелесть этот многодневный праздник, когда после сорока дней поста с его опостылевшей постной пищей на столе появлялись жирные щи, да пироги и курники с мясом, да разносолы всяческие! Вот уж воистину в животе, может, и тяжеловато становилось, зато на душе – легко и весело-весело.
Все село этими вечерами (и стар, и млад) веселится. Несмотря на тысячелетие Христианства на Руси, она, по глубокому огорчению как иерархов, так и рядовых попов, так и оставалась полуязыческой. И об этом как нельзя ярче свидетельствовали как Святки, так и Масленица, да и Святая пасхальная неделя. Да, истовые христиане, главным образом старушечки да и старички, усердно и умилительно славили Иисуса Христа. А вот остальные (подавляющая часть сельского населения, особенно молодежь) в эти дни резвились. Что называется, по-язычески – от души.
18 января – Крещенский вечер, канун Богоявления
Красны девицы и молодые бабеночки этим вечером вот за какой приметой с большим-пребольшим интересом следили: «Яркие крещенские звезды породят белых ярок». Что любили, то любили самаролучаночки в белых чесоночках покрасоваться да в кипенно-белых варежечках пофорсить! Опять же, белые чулочки-носочки шерстяные (как без них в зимнюю стужу-то?) – у старух да не шибко молодых матрон они черные да буроватые, а у тех, кто помоложе, будто изо льна (ну это когда его специально обрабатывают до белизны-то). Что тешили самаролукские мужики своих молодых женушек и любимых доченек, то тешили. Ну и сношенек, конечно. Но не на показ! А то и снохачом ославят…
19 января – Крещение Господне
«Снегу на Крещенье надует – хлеба прибудет».
«На Крещенье снег хлопьями – к урожаю, ясный день – к неурожаю».
«На Богоявленье день теплый – хлеб будет темный» (то бишь густой).
А это пчеловодам на заметку: «Сильные вихри на Крещенье – к хорошему роению пчел». Нынче на такие приметы мало кто обращает внимание. А вот в старину, сказывали, после такой приметы у самаролукских плотников работы прибывало, иной раз приваливало: от пчеловодов новые заказы на пчелиные ульи поступали.
Начиная со Святок и до самой Масленицы пошла горячая пора – свадебная.
Анатолий Солонецкий
