Василий Бамбуров: Здесь мой очаг

«Я как был деревенский, так и остался, и свою Кирилловку не променяю ни на что», – говорит известный тольяттинский строитель и меценат Василий Бамбуров.

Уроженец старинного ставропольского села Кирилловка, выпускник Куйбышевского инженерно-строительного института им. А.И. Микояна (ныне СГАСУ), с 1988 года Василий Федорович работал в тресте «Промстрой» легендарного «Куйбышевгидростроя». Начинал прорабом в строительном управлении №64, прошел путь до главного инженера треста. Более четверти века руководит тольяттинской строительной компанией «Галатея». Член правления Самарского регионального общественного благотворительного фонда имени Н.Ф. Семизорова*, член попечительского совета Тольяттинского краеведческого музея.

***

– В Кирилловке было два отделения колхоза имени Крупской – Ивановка и Большая Поляна**, километрах в двух одна от другой, через овраг перейти, – вспоминает Василий Федорович. – В Ивановке была школа-четырехлетка – там учились детишки и из Большой Поляны, и большой сад, гектаров пятнадцать. И мы каждый год в школе этой жили. Завтрак, обед, все как положено. С утра до обеда работали в саду, а потом занимались спортом, купались. После 4-го класса детишки из Ивановки приходили в Кирилловку, там была восьмилетка и интернат. А окончив 8-й, разъезжались – кто в училище, кто в техникум.

Теперь вот нет ни Ивановки, ни Поляны. Раньше, я помню, ездили туда вишню собирать в брошенных садах (почему-то у себя в саду поливаешь – вишни нет, а туда приедешь – там море). А кладбище до сих пор существует…

***

– Я по отцу – старовер, по матери – православный. И в Кирилловке у нас два кладбища – православное и староверы. У меня там лежат два дядьки, родная тетка, дедушка, бабушка. И мы с сыном раз в год, иногда два раза, ходим прибираться. И на Родителей также. Сначала на одно кладбище, потом на второе.

Деда не видел ни одного. Один без вести пропал в 1943-м.

Вот сейчас только архивы открыли: город Тихвин, в госпитале после ранения умер и там похоронен в братской могиле. Бабушка замуж не вышла, одна растила трех девочек: мать моя с 1935-го, сестра ее с 37-го, вторая сестра – с 39-го. А по отцу дед воевал и в Первую мировую, а потом и во Вторую. Окопы их рыть послали, а немцы взяли в плен. Повезли на поезде, а он выпрыгнул и убежал, два месяца шел пешком до Кирилловки. Пришел во вшах весь. Жене говорит, бабушке моей: «Надежда, топи баню, помоюсь и пойду в город. Посадят, наверное». Утром пешком пошел в Ставрополь, а на следующий день вернулся – отпустили. Но, видимо, все это сказалось: умер за два года до моего рождения, не дожив и до 62.

Зато бабушки мои… Одна на 86-м, вторая на 83-м году умерли. Бабушка по отцу доживала свой век с нами в доме, а другая приходила, у нее свой дом в Кирилловке был. Вот начнут, чья вера правей, чья лучше, – и разругаются. Эта грохнет дверью убежит, а эта останется. Бабушка-староверка приходила со своей чашкой, ложкой, сама мыла и опять так же уносила, никому не доверяла ничего.

***

– У нас в Кирилловке от храма ничего не осталось. И вот решили, пока не построили заново, сделать в бывшей столовой. И я кое-чем помогал. Службы сейчас идут. Моя жена ходит регулярно. От нас храм далековато, километр с лишним, я сам-то не посещаю, но ее отвожу и привожу…

У меня бабушка по матери была глубоко верующей, и ее было не сломать. Когда стал взрослым, возил ее в Ташлу, иногда сам на службу заходил. Говорю: «Бабушка, как ты по два часа на ногах выдерживаешь?» А она: «Да мы привыкли, внучок». Рассказывала, как пешком в Ташлу на службы ходила.

А еще вот говорят: в божественные праздники работать грех. А бабушка по матери рассказывала: «Раньше на Пасху сходишь к заутрене, помолишься – и в плуг. На земле работать можно всегда».

Отец рассказывал: хотели его принимать в партию, а у тещи дома целый иконостас. Все это знали. Ему говорят: «Поработай со своей тещей», а он: «Даже не подумаю. Если достоин быть в партии – принимайте».

Бабушка с матерью меня окрестили. А отец не знал. Ну, может, и знал… я думаю, знал, но могли же пойти разговоры, а он же коммунист.

Я потом своих детей крестил там же, в ташлинской церкви, у отца Николая.

***

– Десятый класс я окончил в Мусорке в 1976 году. И первую специальность там получил – тракторист-машинист широкого профиля. Уже после того, как отучился, в Кирилловке построили школу, новую, большую. Десятилетку. Только детей не было…

Она и сейчас стоит, пустует. И это понятно, когда у нас по России столько брошенных деревень. Нет работы, и все бегут из села. Вот я всех своих кирилловских знаю Бамбуров (нас так называют). По-разному зарабатывают. Кто-то работает охранниками в Тольятти или в распределительном центре в Васильевке, живут в городе и у них нет ни коровёнки, ничего. И только треть занимаются молоком, мясом, яичками, продуктами полеводства. Сами занимаются и сами продают.

***

С детства помню, в колхозе было две конюшни. В одной – хорошие выгульные рысаки (председатели тоже на лошадях ездили), в другой – рабочие лошади. Крупного рогатого скота полторы тысячи голов вместе с молодняком, свинарник, овчарня, птичник.

Отец мой то бригадиром был, то заведующим молочно-товарной фермой. Мать дояркой всю жизнь проработала в Кирилловке. Отец вспоминал: в 4 утра на работу прихожу, а по ферме первый секретарь райкома партии Морозов ходит. Рассказывают, Александр Максимович и на поля, на планерки в хозяйства приезжал. Я-то Морозова тоже в лицо знаю: когда в столовой управления КГС на Баныкина, 33 отмечали День строителя, они обычно сидели вместе с Николаем Федоровичем Семизоровым во главе праздничного стола. И друг друга подтрунивали…

***

Мама мне рассказывала: валенок одна пара была на трех девок. «Я с сентября по ноябрь, пока валенки не нужны, ходила в школу. А потом валенки по очереди. Надо было работать по дому, и все мое образование закончилось». И конечно, родители очень хотели, чтобы я получил хорошее образование. Отец был очень горд, когда я поступил в институт.

Почему в строительный?.. Старший брат моего отца в 16 лет пешком из Кирилловки ушел в Самару и поступил на завод «Металлист» токарем. И от токаря вырос до начальника цеха. Ну а когда я школу окончил, отец говорит: «Сынок, езжай к дяде, Андрею Егоровичу, может, на завод к себе устроит». А его младший окончил инженерно-строительный институт, и меня туда отвел. И я поступил. Окончил в 1982 году.

По распределению попал в Вологду, устроился мастером на стройке. Через два года, будучи молодым специалистом, стал начальником стройуправления, затем главным инженером домостроительного комбината.

Потом вернулся домой и 1 декабря 1988-го приступил к работе прорабом в СУ-64 Промстроя. Первым моим объектом был санаторий «Надежда». А потом во многих стройках участвовал, всего и не перечислишь.

***

Сейчас я иногда вижу брошенные деревни и брошенные города. А была же раньше хорошая пословица «где родился, там и пригодился».

Как-то в воскресенье повез родственницу на вокзал, к московскому поезду, и удивился, сколько молодежи уезжает. На выходные к родителям – и опять в Москву. Ну почему нельзя жить здесь?

Я вот до 17 лет жил в деревне, дальше в городе – а городским не стал. И детей, сына и дочь, хочу привязать к деревне. И сам жду пятницы, чтобы укатить туда. В субботу баньку истопишь, попаришься, а в воскресенье в город ехать вроде нужно, но не хочется. У меня и мама в городе не могла ночевать. Если придется, ночь не спит, в 6 утра на кухне сидит: «Отвези домой, сынок». И жену в город не вытянешь. Да и сам я: приеду в деревню, упрусь в грядки – картошку выращиваю свою…

Сергей Мельник

______________

* Николай Федорович Семизоров (7 января 1924 – 7 сентября 1999) – начальник управления «Куйбышевгидростроя» в 1962–1987 годах, заслуженный строитель РСФСР, Герой Социалистического Труда, почетный гражданин г. Тольятти.

** Исчезли в начале 1980-х во время кампании по «ликвидации неперспективных деревень». Подробнее см.: Корни Павла Атанова // Ставрополь-на-Волге. – 2024. – 18 июля.