Лучшая точка Жигулей
Открытка с видом на Молодецкий курган. Начало ХХ века
Молодецкий курган в вечной связке с Девьей горой – место намоленное. И напетое (сами знаете про Захаровский слёт). Именно здесь, у подножия Молодецкого, у костра, под звуки гитары и бардовские песни прошла значительная часть моего турпоходного детства…
При устье Усы
Если бы я один вспоминал о Молодецком с такой ностальгией! Именно об этой «самой лучшей точке Жигулей», против которой «стоит на плоском берегу Ставрополь Самарский», писал в своих мемуарах «Далекое близкое» Илья Репин, вспоминая путешествие по Волге летом 1870 года.
«Место действительно живописное – лучше в Жигулях, пожалуй, и нет. Таков общий отзыв», – свидетельствовал в своих путевых заметках 1872 года Дмитрий Садовников.
Сегодня, когда кажется, что волны Куйбышевского водохранилища «подпирают» Жигули с сотворения мира, многим наверняка интересно узнать, что было у подножия Молодецкого кургана еще каких-то семьдесят лет назад. Где, например, до заполнения ложа Куйбышевского водохранилища было устье Усы? Если внимательно прочитать раритетную книгу «Самарская Лука и Жигули» (Куйбышев, 1955) незаслуженно забытого краеведа Михаила Емельянова, мы можем узнать, что в летнее время, после спада воды (в межень), этот излюбленный туристами и рыбаками приток Волги впадал в нее вовсе не около Усинского, а около Молодецкого кургана.
Судя по всему, и пристань, построенная в сентябре 1824 года по случаю прибытия в село Жигули императора Александра I, находилась где-то на стрелке (у места слияния) Усы и Волги у подножия Молодецкого кургана. Следы той, наверняка деревянной, пристани не сохранились. Зато путешественники долгое время могли видеть следы былой жизни в этом месте. Тот же Садовников отмечает: «Старые Жигули (село. – Прим. ред.) лежали неподалеку от Молодецкого кургана. Проезжая берегом Усы, я видел остатки прежнего жилья, которое тянулось вдоль гор. Маленькая часовня стояла на месте старой церкви». А развалины другого графского строения – белокаменного здания свеклосахарного завода Орлова-Давыдова, располагавшегося совсем рядом, были приметны до второй половины 1950-х, до создания водохранилища. Неспроста расширенное устье Жигулевского оврага когда-то называли Сахарной поляной (интересно, кто-то из сельских старожилов помнит это сегодня?).
Свежо предание…
«Место, овеянное легендами» – в данном случае говорят вовсе не для красного словца. Я уже приводил как-то одну из них – о зашедшем с земли русской в эти еще дикие, необжитые края немощном старце. Пришел, дескать, этот калика-перехожий и легко победил 12 сестер-богатырш неизвестного роду-племени (правда, у Петра Семёнова-Тян-Шанского* про них сказано: «выходивших на крутые приволжские яры воевать «татарву неверную»), обитавших в «чудном подземелье» под корнями векового дуба на крутояре…
Правда, источники – тот же Емельянов и его более именитый предшественник – расходятся в «показаниях», к какому из жигулевских курганов относится эта легенда: к Молодецкому или Усинскому (хотя в «каноническом тексте» четко сказано, что дело было «при устье Усы»). И оба излагают сие «преданье старины глубокой» по-своему.
Интерпретация Емельянова, подозреваю, больше понравится современному читателю. По его версии, на вопрос сестер, кто он, их победитель, «старец ответил, что он не витязь, а всего лишь слабосильный старик. Но там, на Руси, есть и настоящие витязи. Призадумались сестры. Поняли они:
Что не сладить им с русской землею,
Не осилить им русский народ,
Когда стройною ратною силой
Он на матушку-Волгу придет».
Семёнов-Тян-Шанский выразил ту же мысль прозой, хоть и в стиле былин: «И затуманились сестры-богатыри, видно, почуяли, что придет сюда из Руси сила великая и всю их землю под себя возьмет»…
Как отмечает Емельянов, предание относится к событиям почти пятисотлетней давности, когда государство российское расширяло свои границы. В 1552 году пало Казанское ханство, еще через четыре года – Астраханское, и с 1556 года река Волга вошла в границы государства российского.
Народная тропа
В самом деле, мифическая победа – чем не повод для топонима? И может быть, именно эта легенда дала название Молодецкому кургану. Есть и другие предположения.
«Прозвание последнего объясняется разным, – сообщает Садовников. – Одни говорят, что проезжие волжские удальцы-молодцы хоронили на вершине горы своих товарищей. Другие объясняют проще и вероятнее: вершина кургана, по преданию, служила у населения старых Жигулей (бывших у самой Волги) местом сходбища на праздник. Парни и девки пели на ней свои песни и плясали. Такое объяснение дает и Паллас»…
Не только местные, заметим. Наверное, не было человека, который бы, приехав в Ставрополь (а здесь, напомним, был известный во всей Российской империи и за рубежом кумысолечебный курорт), не считал своим долгом сплавать к Молодецкому. А местные и вовсе бывали здесь как дома.
«Большой отдушиной были летние месяцы, когда съезжались на каникулы учащиеся и приезжали дачники, – это из воспоминаний Татьяны Мистюк, дочери известного ставропольского фельдшера и талантливого литератора Ивана Матвеевича Сафарова**, о жизни, быте, досуге ставропольчан конца XIX – начала XX века. – Начинались выезды на лодках в Жигули. Располагались обычно на площадке у Молодецкого кургана, со всем привезенным с собой хозяйством. На площадке разжигали костер и варили уху из стерляди, которую покупали тут же на берегу у рыбаков. Молодежь по узкой обрывистой тропинке поднималась на самую вышку Молодецкого кургана, откуда открывался великолепный вид на Волгу, луга, Ставрополь, далекие синеющие леса. До самой ночи гуляли в Жигулях. Пели песни, дразнили эхо…».
Вид с Молодецкого кургана. 1951 год. Фото Георгия Толмачёва. Из книги «Ставрополь на Волге и его окрестности…»
Здесь были Вова и Инесса
Я приводил в своих очерках свидетельство о «восхождении» на Молодецкий курган летом 1913 года революционерки Инессы Арманд (см. «Ставрополь-на-Волге» от 7 мая 2024 г.).
Судя по изданным в середине прошлого века мемуарам «Юность вождя», взбирались на Молодецкий курган (правда, многократно и упорно «обзывая» его почему-то утесом Стеньки Разина) и самарские марксисты-кругосветчики во главе с Владимиром Ульяновым, будущим Лениным. «В нашем распоряжении до сумерек оставалось часа три, и за это время, вытащив лодку на берег, мы устроили вроде шалаша, покрыв его ломаными ветками. До сумерек мы успели забраться на вершину утеса Стеньки Разина, досыта полюбоваться бесконечными просторами Волги и бросить прощальный взгляд на реку Усу, давшую нам так много радостных минут», – писал автор воспоминаний Алексей Беляков.
Хотя нет других свидетельств того, что «здесь был Ильич» (да и это может быть очередной сказкой про «самого человечного человека»), потомкам уж больно нравилась мысль о том, что вождь мирового пролетариата «наследил» на Молодецком. Историк и краевед из Жигулевска Вячеслав Юрин рассказывал мне, что после выхода той книжки о юности вождя ему поручили «материализовать» это ценное для всей Самарской Луки открытие. Сделанный в Куйбышеве увесистый железобетонный памятник Ленину установить не получилось. Поставили пониже и попроще. А в 1965 году один из московских художников начал было ваять гигантский портрет Ленина на отвесной скале кургана, однако что-то не срослось и «шедевр» этот так и не появился. А вот память о «величайшем из восхождений» все ж таки увековечили: 12 сентября 1977 года, в канун 60-летия «великого Октября», на вершине Молодецкого кургана был открыт памятный знак, посвященный этому «знаковому» событию***. На мраморной плите написали: «Здесь в мае 1890 года побывал с членами Самарского марксистского кружка В.И. Ленин».
Мне, честно говоря, ближе и милее другой, куда более скромный памятник – Юрию Захарову и его товарищам-туристам, трагически погибшим в «рукотворном море», затопившем былую первозданную красоту. Дойти до него проще, не нужно «бить ноги» по горной тропе. Но не подняться на Молодецкий курган (даже заплатив определенную «мзду» нацпарку «Самарская Лука», который сегодня «особо охраняет» эту овеянную мифами и легендами «природную территорию») – значит, не побывать в Жигулях. В их бесспорно лучшей точке.
Сергей Мельник
* Выдающийся географ и путешественник, составитель изданной в 1899-1914-х годах многотомной энциклопедии «Россия. Полное географическое описание нашего отечества». Судя по источникам, лично посещал волжский Ставрополь и сёла на Самарской Луке.
** Цит. по: Ставрополь на Волге и его окрестности в воспоминаниях и документах // Авт.-сост. В.А. Казакова, С.Г. Мельник. – Тольятти: ГМК «Наследие», 2004.
*** Фоторепортаж об этом событии вышел в районной газете: Владимир Холод. Есть на Волге курган… // Ленинский путь, 16 сентября 1977 г.
