«Консервы» без срока годности
Буровая вышка в Яблоневом Овраге. 1943 год
В зале «Лаборатория» на экспозиции «Ставрополь-Тольятти. XX век» в нашем музее выставлена целая коллекция стеклянных колб, запаянных парафином. На круглых боках – этикетки с полустертыми надписями. Внутри – густая темная жидкость. Колбы похожи друг на друга, как близнецы, жидкость как будто тоже везде одинаковая. Но это на первый взгляд. На самом деле в музейной витрине сконцентрировалась история длиной почти в полмиллиона лет.
Как зарождалось «черное золото»
В начале Девонского периода на территорию будущей Самарской области впервые пришло море. Оно наступало с востока, где в то время происходили бурные движения земной коры. Девонское море то наступало, то отступало, а ближе к концу периода (около 350 миллионов лет назад) морской режим все-таки установился окончательно. Самая большая глубина, как ни странно, была в районе нынешнего Зольного – там, где Жигули сегодня самые высокие.
Морским обитателям было хорошо: вода в меру соленая, теплая, глубины небольшие. В густых длинных водорослях кишели одноклеточные фораминиферы с известковой раковинкой, брахиоподы, кораллы, моллюски. В донном песке копошились панцирные рыбы, похожие на бронированных гигантских червяков. Открытые воды бороздили первые акулы. А двоякодышащие рыбы, которые уже имели и жабры, и легкие, осваивали пересыхающие озера и лагуны.
И все эти мириады организмов, закончив свой жизненный путь, опускались на дно. Метр за метром накапливались донные отложения. Около Зольного толща девонских отложений доходит до 400 метров. Представляете силу давления верхних слоев на нижние? А ведь над ними еще и чудовищная масса воды…
Бывшие растения и животные спрессовывались, нагревались, меняли свою природу, пока не превратились в вещество, которое мы восторженно называем «черным золотом», по сути, являющимся концентратом солнечной энергии. Нефтью.
От чирьев и живота
В Среднем Поволжье об этом полезном продукте знали давно. Еще в XVII веке на реке Шунгут, недалеко от села Старое Якушкино, нефть добывали кустарным способом.
Она шла в Москву под названием «казанской черной» для изготовления военных припасов. Осенью 1756 г. геодезист Павел Зубринский, составляя карту нефтяных источников, отметил в этих местах озеро, которое так и называлось – Нефтяное. В 1768 г. академики Иван Лепехин и Петр Симон Паллас указали нефтяные и серные ключи вдоль правого берега Шунгута вместе с такими же источниками на реках Сок, Сургут, Байтуган и Молочной на карте генерального межевания.
Наблюдательный Паллас подметил, что местные крестьяне вовсю пользуются нефтепродуктами – по своему усмотрению, конечно. Вот что пишет он про нефтяную воду: «Около живущие чуваши и татары употребляют сию смолистую воду не токмо для полоскания и питья во время молошницы в роту и чирьев в горле, но и рачительно собирают самую нефть и употребляют оную во многих случаях как домашнее лекарство. Наипаче прикладывают оную к свежим ранам, которые скоро заживают. Еще делают из оной мазь с коровьим маслом, которая чрезвычайно целительна от всяких чирьев, а также от живота». По некоторым источникам, для приготовления «лекарства» нефть долго варили в молоке, после чего употребляли… внутрь.
Никакой вам добычи!
А затем пришли нефтеразведчики и промышленные разработчики. Их было немало. Так, еще в 1871 году горный инженер по фамилии Йордан пытался вести разработку асфальта в Жигулях и около Сызрани, но дело не заладилось. В память о нем осталось название озера в Восточных Жигулях – озеро Йордана.
Краевед Михаил Емельянов приводит такие данные:
«В 1865 году в Батраках была заложена скважина, доведенная до глубины 1463 футов (440 м). В 1866 году геолог Г. Романовский обнаружил в районе между Сызранью, Костычами и Печерским залежи асфальта. Бугульминский помещик Малакиенко пробурил по рекам Соку и Байтугану несколько мелких скважин глубиной по 35 метров. Он добыл 80 ведер нефти. Нефтяного фонтана с такой глубины незадачливый предприниматель получить, конечно, не мог.
Известно, что Орлов-Давыдов откупался большими взятками, не разрешая вести разведочные работы на нефть в Жигулевских горах.
За попытками обнаружить нефть между Волгой и Уралом пристально следили тогда иностранные капиталисты. Англичане организовали в 1913 году специальное общество по эксплуатации волжской нефти «Казан Ойл Филд», но до нефтяных горизонтов не дошли.
Академик И.М. Губкин рассказывает, что в 1910–1914 годах представители фирмы Нобель – богатейшей нефтепромышленной компании России – объезжали некоторые районы и заключали с местными договоры о том, чтобы те запрещали на своих землях какие бы то ни было геологические и горные работы. За такое запрещение они платили крестьянам изрядные деньги. Для Нобеля открытие новых нефтяных районов было нежелательно, так как могло снизить цены на нефть и, следовательно, сократить его баснословные прибыли».
Будущая Самарская область в Девонском периоде
Стать «вторым Баку»
Только в годы советской власти подземные недра раскрыли свои сокровенные тайны. Нефтеносность территории была научно доказана академиком Иваном Губкиным в 1919 году, первые скважины были заложены в 1931-м в Яблоневом Овраге и около Сызрани. Первая промышленная нефть была получена через пять лет возле Сызрани, с глубины 620 метров. На волжские нефтяные месторождения возложили грандиозную задачу – стать «вторым Баку». И задача была успешно решена, да еще в самый критический момент. Шла Великая Отечественная война, фронт нуждался в топливе.
9 июня 1944 года в Яблоневом Овраге в Жигулевских горах забил фонтан нефти дебитом 500 тонн в сутки. Это была нефть девонская, впервые в нашей стране полученная в промышленных масштабах из таких древних слоев, с глубины 1455-1485 метров. Вот таким парадоксальным образом вымершие древние организмы послужили победе над фашизмом.
В настоящее время скважина №41 свой ресурс отработала, законсервирована: нефть там еще осталась, но современный уровень технологий не позволяет ее добыть. Скважина имеет почетный статус памятника природы.
Сегодня в Самарской области насчитывается около 50 нефтеносных пластов на глубине от 300 до 4 000 м; самые богатые находятся в интервале 2000-3000 м. Интересно, что вопрос о деталях происхождения нефти до сих пор открыт. Дело в том, что почетный титул «черное золото» носит не только жидкая нефть, но и твердый каменный уголь. В каких же случаях «солнечные консервы» бывают жидкими, а в каких твердеют?
Одни ученые считают, что нефть образуется из растительных и животных остатков, накапливающихся на морском дне вместе с остатками, из которых образуются осадочные породы. Уголь же – результат бескислородных процессов превращения растительных остатков сначала в торф, потом в бурый уголь, потом в каменный, потом самого лучшего качества – в антрацит. А иногда создавались даже такие условия, что угли превращались и в графит.
Бутылки, собираем бутылки!
В 1987 году в коллекции музея произошло поистине эпохальное приобретение. Управление «Жигулевскнефть» передало городу коллекцию нефти и пластовых вод из всех разрабатываемых месторождений и горизонтов Самарской Луки – на тот год это была самая полная коллекция самаролукской нефти, всего 29 единиц хранения. Особенный интерес представляют образцы девонской нефти, взятые из легендарной скважины № 41.
Забавная деталь: даже в таком политически нейтральном событии, как передача коллекции из рук в руки, обнаружились две особенности эпохи начала «перестройки» – всеобщий дефицит и… антиалкогольная кампания. Отбирая образцы, инженеры «Жигулевскнефти» неожиданно столкнулись с полным отсутствием стеклянной тары. Конечно, они наскребли у себя презентабельные колбочки, но на всю коллекцию их не хватило. Уважаемым нефтяникам пришлось, не обращая внимания на шутки и насмешки, собирать бутылки буквально по задворкам. Таким образом, историческую ценность сегодня имеет не только само содержимое, но и тара. Мы ее сохранили. Приходите посмотреть!
Лидия Любославова, старший научный сотрудник Тольяттинского краеведческого музея
