Рубашка в поле выросла, обувка с лужайки прибежала. Продолжение
Я на целый мир одна наткала бы полотна
Считается, что ткать женщины научились еще в эпоху бронзы. В те времена они пользовались вертикальным ткацким станком – его реконструкцию можно увидеть в экспозиции нашего музея. Со временем устройство изменялось, совершенствовалось и, наконец, превратилось в удобный горизонтальный станок-кросны. С помощью специальных дощечек-ремезов продольные нити (основа) разделялись на четные и нечетные, и ткачихе оставалось только протянуть между ними поперечную нитку (уток), намотанную на челнок. Затем нить прижималась к полотну бёрдом (приспособление, похожее на гребень), четные и нечетные нити основы менялись местами, между ними снова мелькал челнок – процесс продолжался.
Вот с такой черепашьей скоростью создавался домотканый холст. И поскольку другой возможности раздобыть новые рубашки и портки у крестьян не было, то приходилось корпеть над станком всю зиму, каждый день. Разумеется, после того как будет истоплена печь, приготовлена еда, присмотрена скотина и убрана изба.
Обратите внимание на фотографию: готовое полотно получается довольно узким – 35-40 сантиметров. Ткать более широкое не позволяла конструкция станка. Отсюда особенности кроя одежды – вертикальные швы на спине и полочке рубахи или сарафана, ластовицы на рукавах.
Готовый холст получался серым («суровым»), его выбеливали – замачивали в воде со щелоком (настой золы), прополаскивали в реке или ручье, раскладывали под солнцем на снегу или молодой траве. Конечно, таких почестей удостаивался только холст, предназначенный для шитья праздничной одежды, а повседневная оставалась серенькой и немаркой. Ткань, предназначенная для сарафанов, еще и окрашивалась натуральными красками.
А впереди были еще раскрой, вышивка, шитье вручную… Нечего удивляться, что одежду, особенно нарядную, тщательно берегли и по возможности передавали по наследству.
К слову, старая изношенная одежда тоже шла в дело. Ее разрезали на узкие полоски и использовали для плетения половиков.
Вот это – для мужчин: возить на санках груз
Напрашивается вопрос: чем же занимались мужчины, в то время как их жены и дочери пряли, ткали и вышивали?
Конечно, без дела тоже не сидели. Про валенки и лапти мы уже говорили. Но это далеко не все, что умели делать ставропольские мужики.
Самым распространенным «промыслом» (ремеслом) был извоз. Зимой, когда не было сельскохозяйственных работ, мужчины подряжались возить на санях грузы. Себе на еду и лошади на корм зарабатывали, да и в семью рублики привозили. К слову, это занятие процветает и поныне, только «кони» теперь стальные.
На втором месте была обработка дерева. Благо леса в нашем Ставропольском уезде тогда было еще много. В ход шли все части дерева без остатка. Мужики рубили дрова на продажу, жгли уголь, вытапливали смолу, изготавливали поташ (сырье для кожевенной и мыловаренной промышленности), добывали мочало, плели корзины и лапти, вили веревки, вырезали ложки, солонки и миски, гнули дуги и тележные колеса.
Выжиганием угля занимались в основном русские и татары. Сначала углежоги заготавливали дрова, потом складывали их в кучу, закрывали дерном и поджигали. Весь процесс занимал около двух недель. Готовый уголь использовали в домашних печах и кузницах.
Из пней и сучьев «выкуривали» живицу и получали смолу, необходимую для герметизации лодок и обработки бревен. Просмоленные лодки не давали течи, а бревна и брусья дольше не гнили. Получали смолу так. В земляную яму, обмазанную глиной, смолокуры укладывали несколько кубометров дров, сверху закрывали соломой и поджигали. Сверху насыпали навоз. Смола вытапливалась около недели. По деревянной трубе она стекала в ведра. На таком промысле работали артелями, получая в сезон до 58 рублей на человека.
Большим спросом – и не только в уезде, но и по всей Самарской губернии – пользовались изделия пропильной резьбы для украшения фасада избы.
Древо жизни и хляби небесные
Избы по традиции декорировались не абы как, а по строгим правилам. Правда, к началу XX века мало кто из плотников знал, откуда эти правила взялись, но старались им следовать, не вникая в смысл узоров. Главное – чтобы красиво было.
Между тем исследования показывают, что истоки этой традиции уходят в языческую древность, а привычные нам орнаменты когда-то имели сакральный смысл.
Так, сама изба, жилище, дом – это модель мира, где человек занимает среднюю часть, подполье – это «нижний мир», а крыша – небеса, населенные богами. Причем «небо» может состоять из нескольких уровней. И если мы внимательно рассмотрим узоры на старинных избах, мы увидим не просто завитушки, а самые настоящие космические символы.
Волнистый узор на верхней части окна и причелинах крыши – это вода, «хляби небесные», первооснова мира. Откуда она берется? Конечно, с неба, о чем сообщает узор в виде зубчиков. Это «родивые груды росные» небесных богинь – символ божественной оплодотворяющей силы. Некоторые исследователи уводят идею еще дальше – к вымени «небесной коровы», питающей землю. Все эти образы относятся к «верхнему» небу.
Если вы видите на фронтоне или на верхней раме окна круг или полукруг – знайте, это Солнце. Оно совершает ежедневный путь по маршруту «среднего» неба, ниже небесно-водной части. Да, именно ниже. О вращении Земли вокруг светила наши предки ничего не знали.
Иногда в декоре окон встречаются S-образные зигзаги. Некоторые этнографы полагают, что это стилизованные изображения священных змеев-драконов, которые охраняют жилище от всяких бед. Иногда эти «змеи» обрастают листьями и превращаются в древесные побеги. Тогда в центре узора можно разглядеть нечто напоминающее человеческую фигурку с расставленными руками. Эти гротескные руки то ли держат ветвистых «змеев», то ли, наоборот, выпускают их на волю. Считается, что это древняя богиня земли Мокошь, которая управляет всей земной живностью.
Один из самых интересных, прямо-таки философских образов – Древо жизни. Это – ни много ни мало – символическое изображение Вселенной, развивающейся из почки. Размещается оно обычно на фронтоне. До настоящего времени таких деревьев дошло очень мало, а жаль – символ красивый и самобытный.
Старье берем!
Понятно, что на Самарской Луке сам Бог велел народу добывать и обрабатывать камень. Так, село Брусяны издавна специализировалось на изготовлении точильных брусков и мельничных жерновов. Сельчанам повезло: у них в непосредственной близости оказались залежи сливных юрских песчаников. Это мелкозернистая порода светлых тонов, очень твердая и плотная – мельчайшие песчинки когда-то сцементировались, фактически не оставив пустот. Бруски получались самого высшего качества. Есть свидетельства, что их даже возили на продажу в Петербург и Москву.
Кроме того, в селах Ставропольского уезда трудились сапожники, кузнецы, тележники и бортники (они собирали мед диких пчел в Жигулях). Шорники изготавливали конскую упряжь. Скорняки шили шубы и меховые шапки. Старьевщики ходили по деревням, скупая по дешевке ненужную рухлядь: тряпки, изношенную обувь, кости, шкуры и рога. Часто они расплачивались не деньгами, а выменивали хлам на зеркальца, нитки, кусочки мыла, леденцы. Не гнушались и свалками – там вполне можно было выкопать нечто пригодное для дальнейшего использования. Что-то можно было отремонтировать и продать, тряпки перепродать на писчебумажную фабрику, рога и кости использовались для производства угля, применяемого на первом этапе очистки сахара. Даже на этом грязном ремесле можно было сколотить себе вполне приличное состояние.
А что же было делать безлошадным беднякам, не обученным столярному или плотницкому ремеслу? Да и крыша над головой была не у всех…
Об этом – в следующий раз.
Лидия Любославова, старший научный сотрудник Тольяттинского краеведческого музея
