Куприянов день – журавлиный отлет
13 сентября – Куприянов день
Журавлиный отлет. Старики замечали: «На Куприянов день журавли собираются на болоте уговор держать, каким путем-дорогою на теплые воды лететь».
Еще стоят теплые деньки, а вот под утро прохладно. Роса холодная-прехолодная, а посему теплолюбивые огурчики на грядке, точно кутятки, от холода калачиком сворачиваются.
А в лесу по-прежнему роскошно! Заманчиво краснеет рябина. Лесной тернослив самая пора собирать. Его засушивают в лечебных целях, как и черемуху.
14 сентября – Семен-летопроводец
Первая встреча осени. В допетровской Руси Новый год начинался 1 (14) сентября, в Семен-день. К этому дню приурочивалось завершение полевых работ. «На Семен-день до обеда сей-паши, а после обеда на пахаря вальком маши». Вот теперешним молодым бабенкам приходится объяснять, что такое валек (его заменила стиральная доска), а в старину эта рубчатая дубина наряду со скалкой и ухватом была самым грозным оружием, на манер тяжелой артиллерии, в руках разъяренных селянок, встречающих поутру подзагулявших «ходоков».
Не убрали колосовые к Семен-дню – считай, пропали они: поосыпятся на потребу мышам-полевкам.
С Семен-дня начинается и всю неделю продолжается настоящее (старое) бабье лето. Вот уж воистину горячая пора для наших милых тружениц-селянок и дачниц-горожанок! К концу этого «лета» (ну бабьего то бишь) на огороде только капустные вилки «пузатятся», как кустодиевские купчихи.
«На Семен-день ясно – бабье лето теплое».
«Сухая осень, коли на Семен-день сухо».
16 сентября – Домна
«На Домну бабы прибирают всякую рухлядь в дому». Ой, сколько ее, поди, в дому-то за весну-лето поднакопилось, пока бабьи рученьки, занятые полевыми, лесными и садово-огородными делами, до нее, рухляди-то, не доходили!
В каждой избе ретивые хозяюшки такой тарарам устраивали – бедному мужику хоть из дома беги! То и дело его, как загнанную лошадь, понукали: «Вытащи!», «Выбрось!», «Чего расселся-то?!»
17 сентября – праздник иконы Божией Матери
Эта икона, именуемая «Неопалимой Купиной», считается охранительницей от пожаров. А что может быть страшнее и бедственнее для селянина, чем пожар?! Строения деревянные и кругом сено (в стогу, в сеннике, на сушиле) и солома (на крыше, да и вокруг дома)… Искорка – и полыхнуло! А ветром разнесет огонь на соседнюю крышу – и пошла беда по селу.
А про «Неопалимую Купину» вот что. Сам был очевидцем ее чудотворения. Причем не единожды. Первый раз – еще в 44-м. Тогда у нас десять домов курмыша (одна сторона улицы) сгорело, а другой, наш курмыш, даже не затронуло, хотя улица узкая и искры к нашему дому снопами летели. Оказывается, по улице в это время с «Неопалимой Купиной» прошла, творя Богородичные молитвы, начетница (вместо попа она у нас в то безбожное время была) и святой жизни человек бабушка Анна Зотова. И прямо сразу же за ней ветер и стал, и стал заворачивать на север, за село – на огороды, с которых все убрано, так что гореть там нечему было. А то бы, почитай, полсела сгорело. Вся противопожарная техника того времени – ручной насос с бочкой на рыдване.
19 сентября – Михаил
Первые михайловские морозы. День укоротился на пять часов. Кто на Ивана Постного тыквы не собрал, к сему дню обязательно собрать следует – от греха (ну то бишь от заморозков) подальше. К этому дню аскульские селяночки, помню, подчистую обирали помидорные постатки. Зеленые и побуревшие помидоры складывали под кровати, где они постепенно и дозревали. Так что мы чуть ли не до самого Нового года спелыми (красными и желтыми) помидорками лакомились.
Раздел ведет Анатолий Солонецкий
