Эх, Кузьминична, нам ли быть в печали?
Везет мне все-таки на хороших людей. На тех, от которых свет и тепло. Мы вот с Раисой Кузьминичной Архиповой ни разу незнакомы, а тут повидались, поговорили, и вроде как родная, как близкая. К слову сказать, напуганная известием о приезде корреспондента, она встретила нас с горстью таблеток – давление поднялось, так волновалась. А потом, увидев, что я с ее же огорода, такого же пенсионного замеса, успокоилась, приободрилась и платок на цветастый сменила.
Раисе Кузьминичне за 80, но она не погружается в старость, славя свои болячки и беды. Она радуется каждому дню, своим детям, внукам и цветам, которых что в палисаднике, что в доме великое множество. Как нынче любят говорить – позитивная старушка. Но это определение так расходится с ее простотой и народностью, что мы скажем по-другому: душевная, добрая, смешливая. Вот глядишь на нее, слушаешь и думаешь: как, пройдя через все выкрутасы нелегкой судьбы, остаться такой доброжелательной? Не каждому дано.
Сейчас Раиса Кузьминична живет в Сосновом Солонце. А родилась она в Пензенской области, в мордовской деревне. В семье было семеро детей. Вернее, так: до войны пятеро родилось и после войны еще двое. Отец Раи ушел на фронт, а маменьке пришлось с целой оравой детей ой как трудно. Голодали, весной с поля выкапывали мерзлую картошку, собирали лебеду, в общем, весь ассортимент голодного военного детства присутствовал. Старший брат, 30-го года рождения, уже стал работать в бригаде, дадут ему кусок хлеба – он домой несет, малолетних кормить. Тут в соседях трое малых осталось без матери, Архиповы их к себе взяли. А как же? Сам пропадай, а других выручай.
Мать Раи работы никакой не боялась, но и детей не жалела. Настрижет, бывало, шерсти с овец, с нее пряжи напрядет, а вязать семилетнюю Раю учит.
– Я тогда в плач, иголками все руки истыкала, – вспоминает Раиса Кузьминична. – Но ведь вязала-то для фронта, скоро приноровилась. Вязали варежки с двумя пальцами, чтобы нашим стрелять удобно было. Пять пар таких вот перчаток и пять пар носок. На фронт отправили… А мне уже учиться надо было, но получалось через раз: когда мать отпустит в школу, когда нет: работать надо было. Как-то раз учителя пришли к нам домой: Рая, мол, поет хорошо, голос красивый, давайте ее учиться пошлем на певицу. Маманя моя, Царствие ей небесное, ни в какую: какая учеба, работать надо. Отец с фронта пришел инвалидом, правая рука усыхала после ранения. Рассказывал мало, но упоминал, что самые страшные бои были под Ленинградом… Он меня лапти научил плести, тогда другой обуви и не было. Главное, чтобы лыко хорошее было – липовое. Из липы лапти ровненькие, красивые получаются. Сделаем несколько пар и пешочком – зимой, девять километров – на базар продавать: два рубля с полтиной пара. Какие-никакие деньги… Эх, времечко было, не дай бог никому такого…
С 12 лет Рая качала воду для колхозного свинарника, потом ей и уход за хрюшками доверили. К 15 годам у девочки было образование в четыре класса, а тут в селе появился вербовщик: заманивал на большие заработки в Подмосковье – торф добывать. Многие изъявили желание – уж больно голодно было жить в деревне. В колхозе собрали собрание: кого отпустить на заработки, кого – нет. Рая, хоть и малолетка, а в хозяйстве работница нужная. Девчонка в слезы: пустите, поеду, хоть одежду себе справлю, надоело в холстине ходить. И поехала по чужому удостоверению личности в Ивановскую область.
Ну жили, считай, «по-городскому» в бараке на тридцать коек. Работали по девять часов, а порой и дотемна. И если кто не знает, то добывали торф в то время вручную только с лопатой или кайлом в помощь. В бригаде люди в основном кому за тридцать, кому за сорок, Рая, почитай, самая молоденькая и всегда в передовиках. Ее даже Архипом стали называть и дали свою группу в семь человек. Четыре сезона Рая работала на торфяниках: в апреле увозили, в ноябре возвращали в село. А тут своя суета, без дела минутки нет. Эх, молодость, казалось, сил-то немерено, здоровья вагон и маленькая тележка, горы сверну и на место поставлю. Так Рая работала. Приехала как-то агитбригада из района и частушку-нескладушку про нее хвалебную спела. Раиса Кузьминична ее до сих пор помнит:
– Как Архипова Раиса не ленится на полей, каждый день выходит в поле. У ней двести трудодней…
– Меня, как хорошего работника, вместе с другими и на торфяниках отличали. В Москву возили, Ленина показали в мавзолее. Ну там как? В очереди долго стоишь, а потом по-быстрому пройдешь около Ленина, даже постоять не дали. Мы оттуда с подружкой вышли, гармошку услышали да как запели во весь голос. Нашему бригадиру втык – ты откуда таких привез?! А мы что? Мы дикие были, ничего толком не знали, не понимали. Нам говорят: пройдите вон туда, в туалет. А мы думали, что там мыло туалетное продают – не пошли. Зато сушек накупили в Москве, всю грудь увешали…
Наработалась Рая, в девичий сок вошла, 1957 год. Тут ее и сосватали. До этого жениха своего ни разу не видела, слышала только, что на целине работал. Девчонка рыдать начала было – не знаю жениха, не люблю. Но указ родительский был строгий: выходи замуж, семья позажиточней нашей, голодной не будешь, да и фамилию не придется менять – жених тоже Архипов. Так и поженились Рая и Николай Архиповы. Почти один за другим дети пошли, на семерых остановились… Володя, Саша, Нина, Гена, Валя, Коля, Тоня.
Из родного села уехали в Большую Глушицу, там восемь лет прожили. Николай – комбайнером, Рая везде, где рабочие руки нужны. За коровами ухаживала, за овцами, стадо с детьми пасла.
А как-то попали в Сосновый Солонец, так и остались.
– Нам тут понравилось, и колхоз сразу квартиру дал трехкомнатную, здесь вот и живем до сих пор, вернее, теперь одна живу. В 98-м году Николай помер. Я тогда заем взяла и газ провела в квартиру, а потом дети поднялись, кто бухгалтером, кто агрономом, кто соцработником, полегче стало, – говорит Раиса Кузьминична.
О детях она говорит с особой гордостью, все выросли работящие, добрые люди. Правда, одного – Саши – уже не стало – пырнул его ножом местный рецидивист, сын-то в милиции служил. А второй сын пропал без вести, работал когда-то на Чернобыльской станции, после трагедии по стране скитался. Один раз его, Гену, нашли через передачу «Жди меня», успел он тогда приехать к Саше на девять дней. Вроде Геннадий теперь в Казахстане, но ни слуху ни духу от него, «он же облученный был после Чернобыля» – сетует Раиса Кузьминична. На ее письма и запросы ответа нет…
В колхозе имени Куйбышева работницу Архипову ценили: если за что берется, все делает добросовестно. Поработала и банщицей в общественной бане, и уборщицей в правлении, и кочегаром, и на току. Односельчане любили ее за легкий характер, за бойкое слово и за пышные пироги. Без Кузьминичны, вернее ее пирогов, ну никак нельзя: ни радость встретить, ни в последний путь проводить. По-настоящему на пенсию вышла только в 73 года.
Кузьминична сама в работе халтуры не любила и другим не давала спуску. Как-то на полевой стан полдник привезли – в большой кастрюле пирожки. Открыли крышку, а там подгорелые, почти копченые от пережарки куски теста лежат. Разве можно таким людей кормить?
– Тут как раз председатель на стан приехал: как да чего, всем ли довольны, – хитро улыбается Кузьминична. – Я ему и говорю: а попробуйте наш полдничек, вкусные пирожки вот привезли. Он в кастрюлю глянул, аж психанул. Через час нам на полевой стан по его указке свежих да румяных пирожков привезли, аж по три штуки всем хватило.
Детей сызмальства к работе приучала. Уроки кончатся в школе, все за мамкой: то на базу, то с коровами, то на току. За один сезон – стадо пасли – всем семейством на телочку заработали.
В 1982 году Зоя Кузьминична была награждена орденом «Материнская слава III степени», наградное удостоверение и сам орден в наличии. Но вот стали собирать документы на областную награду, получили отказ. Кузьминична в недоумении и даже в обиде: как так, соседка за пятерых медаль получила из Самары, а мне не положено.
Зато других наград от жизни у нее богато: шесть внуков, четыре внучки, четыре правнука, один праправнук.
– Раиса Кузьминична, как вам сейчас живется? Не тоскуете по прежним временам, по молодости?
– Да ты что?! Сейчас-то жить хорошо – сытно, не холодно, лаптей вот не ношу. Люди не злые… Чего печалиться-то? А, посмотри, вот у меня поднос красивый – это мне за пироги на конкурсе подарили. А микроволновку выиграла, когда подписывалась на газету «Ставрополь-на-Волге», я ее постоянно читаю. Внуки, правнуки приезжают, да все с лаской – бабуля, бабуля…
Мы к тому времени уже на кухне сидели – чаевничали. Огляделась: хорошо, с любовью дети отделали мамке кухню, по-современному. Да и вообще в доме чисто и нарядно, все на своем месте, уютно. Все цветочки осмотрели, просто так за жизнь поболтали, ну и прощаться начали. Неугомонная Раиса Кузьминична уже и подарочек мне приготовила – пирогов да домашние лапти, следки по-нашему. Хожу сейчас в них по дому, тепло, мягко, и добрым словом хозяйку вспоминаю. Долгих лет тебе, Кузьминична, радости и добра!
Галина Плотникова
