Карточка в кармане кителя
Михаил Сонин (справа) с другом Андреем Давыдовым. Г. Нейден (Норвегия), 1943 год.
Одной из реликвий, которые ставропольчанин Михаил Федорович Сонин передал в свое время в тольяттинский городской музейный комплекс «Наследие», была фотокарточка с изображением геройски погибшего земляка – уроженца села Васильевка Ставропольского района Евгения Никонова. Он погиб в августе 1941-го, недавно мы отметили 80 лет этой печальной даты…
В годы Великой Отечественной Михаил Сонин – мичман Онежской военной флотилии, командир водолазного взвода 31-го отдельного батальона морской пехоты, награжденный за храбрость и мужество в боях в Заполярье орденом Красной Звезды, – носил эту фотографию в кармане кителя вместе с краснофлотской книжкой. Как и многие другие солдаты и моряки. Как и тысячи мальчишек и девчонок, призванных ставропольским райвоенкоматом. Как новобранцы из Нижнего Новгорода, переименованного в свое время в Горький. Туда еще в двадцатые годы в поисках лучшей доли отправились многие обитатели поволжских сел, выкошенных небывалыми по масштабам и последствиям голодоморами и прочими нововведениями рабоче-крестьянской власти. Там, в Нижнем, и призывался Евгений Никонов незадолго до начала войны.
О подвиге
Официальное (куда уж официальнее: в наградном листе за подписью командира) краткое изложение личного боевого подвига торпедного электрика линкора «Минск» Евгения Никонова:
Фото краснофлотца Евгения Никонова. Из архива ставропольчанина Михаила Сонина.
«В августе 1941 года, в период ожесточенных боев с немецкими захватчиками за столицу советской Эстонии город Таллин, матрос Никонов добровольцем ушел на сухопутный фронт. Действуя в составе сводного отряда моряков Краснознаменного Балтийского флота, проявил себя умелым и храбрым разведчиком. 19 августа 1941 года, когда бои разгорелись на ближних подступах к городу, Никонов, несмотря на ранение, отказался уйти в госпиталь и возглавил группу разведчиков, которой было поручено разведать силы и намерения противника в районе хутора Харку волости Кейла. Из показаний очевидцев (бойцов сводного отряда – краснофлотцев Корнеева и Сумочкина, политрука этого же отряда Шевченко) и допроса захваченных впоследствии пленных установлено, что, выполнив задание, собрав нужные сведения, глубокой ночью Никонов возвращался в отряд, но был обнаружен немцами и тяжело ранен. Истекающего кровью, в бессознательном состоянии, его захватили фашисты. Они привели Никонова в чувство и стали выпытывать сведения о численности и расположении советских войск. Никонов молчал. Его зверски били, кололи штыками, но он молчал. Обозленные стойкостью советского моряка, фашисты привязали Никонова к дереву и разожгли под ним костер. Но и эта чудовищная пытка не сломила мужества патриота. Он не сказал врагу ни слова и только перед смертью крикнул: «Товарищи, отомстите!» Его крик был услышан бойцами отряда, которые бросились в атаку и выбили немцев из хутора. На окраине хутора под догоравшим деревом они обнаружили обугленный труп Никонова, изрезанный штыками, с выколотыми глазами. Комсомолец Евгений Никонов до конца остался верен советской Родине, военной присяге. Своей геройской смертью он сорвал план немцев по внезапному разгрому отряда и захвату Таллина. Его подвиг – образец воинской доблести, мужества, бесстрашия»…
Безымянный герой
Весть о том, что Женя Никонов погиб как герой, докатилась до родной Васильевки и райцентра, волжского Ставрополя, нескоро – весной 1943-го. В армии и на флоте о подвиге узнали раньше – в феврале. Так что не всегда у плохих вестей, как говорят в народе, быстрые ноги.
Мало того, наградной лист на присвоение звания Героя Советского Союза Евгению Никонову был подготовлен только десять лет спустя после его гибели – в мае 1951 года, а звание присвоили в сентябре 1957-го…
Тольяттинские краеведы долго не могли понять, почему посмертная награда так долго искала героя. Да я и сам, когда двадцать лет назад готовил очерк о Евгении Никонове для своей книги «Улицы памяти», списал все на ту самую причину, которая, как любят повторять наши доморощенные пропагандисты, «всё спишет». Дескать, хорошо, что его имя вообще не затерялось и не забылось в хаосе войны.
Сегодня, когда появилась новая информация, этот аргумент вовсе не кажется мне убедительным. Почему? Расскажу и об этом. Сейчас попробуем восстановить канву событий.
Известно, что политрук Григорий Шевченко, бросившийся на зов Никонова вместе со своим отрядом, в том же бою был сам тяжело ранен и долго скитался по госпиталям. Его донесение начальству о подвиге торпедного электрика с линкора «Минск», отправленное из-под блокадного Ленинграда, не дошло до адресата. Но еще в 1941 году на боевых кораблях появилась листовка «Запомни и отомсти!» с изображением казни матроса линкора «Минск». Имени матроса там не было. И лишь весной 1943 года, когда она попала в руки Шевченко, весь Балтийский флот из своей газеты узнал, что казнили Евгения Никонова…
Ну хорошо, узнали. Но почему же и после этого потребовалось столько времени, чтобы отдать дань уважения погибшему? В наше время, когда звание Героя России порой присваивают чуть ли не в день смерти, это кажется необъяснимым.
Знать своих палачей
Как оказалось, и это уже не новость, не было в этой истории никаких «немцев». Подвиг краснофлотца – да, был, а немцев – не было…
Версия о том, что с Никоновым расправились немцы, была подвергнута сомнению давно. Я услышал ее в 1999 году, когда готовил очерк о Никонове в рамках авторского проекта «Улицы памяти» в тольяттинском еженедельнике «Презент Центр». Версию эту озвучили мои собеседники. Первый – ветеран Великой Отечественной войны, старейший тольяттинский журналист, один из создателей фильма «Евгений Никонов» Валентин Носков вспоминал, как в конце шестидесятых – начале семидесятых годов минувшего века они искали документальные съемки и нашли в архиве кадры (далее цитирую по диктофонной записи) «как немцы входят в Таллин, как их встречают с цветами, как молодые девчата бросаются к танкам».
– Но об этом мы ни словом нигде не обмолвились. Нельзя было, что вы! Да и кадры эти не пропустил бы никто. И в наградном листе, и в музее, и у нас – везде был единый текст о Никонове, – рассказывал Валентин Михайлович.
Слышал он и версию о том, что не немцы виновны в гибели Евгения Никонова (далее цитирую по своим «Улицам памяти»): «В 1971 году, когда собирался материал для фильма, слышал я и версию, что он попал не к немцам, а к эстонским националистам, которые служили гитлеровцам. Они во сто крат жестче относились к нашим, чем те же немцы. Но свидетелей на хуторе мы так и не нашли. Правда, местные говорили, что в то время, когда все это случилось, на хуторе Харку не было регулярных частей немецкой армии…».
Другой тольяттинский ветеран той войны, участник боев в Эстонии Георгий Иванов утверждал, что не склонен доверять этой версии. По его словам, печально знаменитая эстонская 20-я дивизия СС – формирование карателей, «прославившихся» своими жестокими расправами над русскими и соотечественниками, подозреваемыми в связи с советской властью, – к тому времени еще не была создана…
Сегодня достоверно известно, что в районе хутора Харку в тот момент находилось подразделение эстонских нацистов «Эрна-1». К дереву Никонова привязал командир этого отряда штурмфюрер Ханс Хирвелаан…
Конечно, полезно знать и своих героев, и своих палачей. А в ту пору на это старались даже не намекать, поскольку речь шла о представителях титульной нации одной из пятнадцати республик-сестер, еще до войны всеми правдами и неправдами административно включенной в состав СССР.
«Последний путь»
Памятник в парке Кадриорг (авторы – скульптор Э. Хагги, архитектор X. Карро, 1960 год). На мемориальной плите надпись: «Герой Советского Союза матрос Никонов Евгений Александрович 18. XII.1920 – 19.VIII.1941 отважный моряк, верный своей советской родине и воинскому долгу, при защите города Таллина не выдал врагу военной тайны и был заживо сожжен фашистами». Фото из архива Михаила Сонина.
Кто казнил нашего земляка, мы теперь знаем. Но до сих пор неизвестно, где останки героя-краснофлотца и кто расправился с памятником Евгению Никонову в Таллине…
Через шесть лет после окончания Великой Отечественной войны, 19 марта 1951 года, горисполком Таллина принял решение переименовать одну из старых улиц города в честь Евгения Никонова. Тогда же решено отвести в районе таллинского парка Кадриорг место для сооружения памятника герою, о чем ходатайствовало командование Балтийского флота. Останки Никонова, покоившиеся на хуторе Харку, со всеми почестями перезахоронили в живописнейшем месте парка, на горе Маарьямяги. В 1960 году над могилой воздвигли памятник: матрос-балтиец в плащ-палатке, с автоматом и биноклем в руках. Туда же перевезли обожженный, казавшийся безжизненным вяз, на котором сожгли Никонова: по легенде, таллинским школьникам, взявшим шефство над могилой, со временем даже удалось оживить умерщвленное огнем дерево…
«Эстонские школьники собирали о нем материал для музея. О его подвиге рассказывали на уроках мужества учителя и ветераны Великой Отечественной. К сожалению, обо всем этом приходится говорить в прошедшем времени. Сегодня все перевернулось с ног на голову и солдаты-освободители стали для властей в Прибалтике «оккупантами», – писала в статье «Последний путь Евгения Никонова» наша газета («Ставрополь-на-Волге», 1992, выпуск 19 (68)).
В статье сообщается, что возможность совершить этот «последний путь» появилась благодаря поездке членов «инициативной группы по перезахоронению праха героя, которую возглавил участник боев по освобождению Эстонии Г.И. Иванов». Поводом же стало возмущение тольяттинских ветеранов тем, как обошлись эстонцы с памятью о нашем земляке: «В пылу пробудившегося национального «самосознания» неугодной показалась в Таллине и могила Е. Никонова, которую сравняли с землей, а бронзовый бюст решили отправить на переплавку».
О том, как проходила и чем закончилась эта поездка, наша газета подробно писала. По официальной, опять же, версии, 8 мая 1992 года на кладбище села Васильевка были перезахоронены останки Евгения Никонова. Однако в 1999 году в интервью при подготовке очерка о Никонове для моей авторской рубрики «Улицы памяти» Георгий Иванов признался, что из Эстонии тольяттинские ветераны привезли вовсе не останки. На родину героя доставили землю с места, где ориентировочно была его могила на горе Маарьямяги. Ее и захоронили…
С войной покончили мы счёты…
Очерк о Евгении Никонове и о том, как обошлись потомки с памятью о нем, я в свое время опубликовал в одном известном интернет-издании и вскоре получил отклик. Читательница из Таллина, русская, сообщила, что готова провести собственное расследование. Как она объяснила, эта тема зацепила ее: «Просто когда вы растете на другой истории, а потом ваш дед начинает что-то рассказывать – и в голове происходят нестыковки, возникает такой чувство, что вас всю жизнь обманывали…»
По ее словам, «эстонские власти просто переписали историю». Мне же, естественно, давно хотелось узнать, что случилось с памятником Никонову, где он сейчас, и я попросил помощи у моей новой знакомой. И ей удалось разыскать его «свергнутый» памятник недалеко от места, где он стоял когда-то. «Рядом с горой Маарьямяги, куда перенесли прах Никонова и дерево, находится бывшая усадьба Орловых (сейчас Замок Маарьямяги), – писала она. – Там сейчас исторический музей Эстонии и неофициальная свалка памятников и монументов советской эпохи. Революционеры, коммунисты и герои советского времени валяются в куче, выглядит это, конечно, плачевно. Я была удивлена, что нашла там Никонова…»
Судя по фото, которое она прислала, и описанию, бронзовая фигура – без головы. По некоторым свидетельствам, голова откололась еще в момент, когда памятник свалили на землю, и затерялась. Не исключено, что она стала трофеем охотников за металлоломом.
И еще одна деталь: рядом с памятником Евгению Никонову – бронзовое же изваяние Сталина. Такое вот «неуютное» положение и соседство…
А я вот думаю: война давно закончилась и кто старое помянет… Правительства стран, так или иначе втянутых во вторую мировую, хотя бы на словах, декларируют примирение. Большая часть памятника нашему земляку цела. Мало того, не так давно активисты Союза неграждан Эстонии обнаружили мемориальную плиту, которая была на постаменте. Может, пора, наконец, собрать сохранившиеся части памятника, найти хорошего скульптора и восстановить монумент здесь, на родине героя?
Сергей Мельник
