Последняя цель Фёдора Дорофеева

9 мая 2017 года по инициативе племянника Героя РФ Фёдора Дорофеева – Сергея Дорофеева (на фото справа) и автора этой публикации в посёлке Рассвет открыт памятник; дизайнер мемориала – Н. Каширский, графика – О. Марусина. Фото И. Кобеца.

Само по себе удивительно: сразу двое наших земляков – Виктор Носов из Ставрополя и Фёдор Дорофеев из Рассвета – оказались в одном лётном экипаже, погибшем смертью героев в легендарном огненном таране. И вообще знаков свыше на их земном-небесном пути было предостаточно, но почему-то тернистым оказался их путь в бессмертие. Достаточно вспомнить, что для признания на самом высоком уровне их подвига потребовалось более полувека.

В марте командиру экипажа лейтенанту Носову исполнилось бы 95 лет. Стрелок-радист старший сержант Дорофеев в феврале и вовсе отметил бы 92. Их штурману Саше Игошину, что родом из Перми, около того. Казалось бы, какие их годы? И не нужны были бы никакие памятники, именные улицы и прочие почести, не приличествующие живым. Им бы жить да жить, а они навечно в строю, в том усталом журавлином клине, о котором пел Марк Бернес. И нет им уже дела до того, как потомки обошлись с их именами и памятью. Теперь это наше дело…

Командир

Виктор Носов родился 26 марта 1923 года в Сенгилее. Как сообщила в своё время в письме в тольяттинский музей «Наследие» сестра Носова Зинаида Петровна, «по структуре работы отца (более пяти лет прокурору работать на одном месте не разрешалось. – С.М.) наша семья переезжала с места на место. Жили в Ульяновске, в Ардатове, с 1935 года – в Новодевичьем…»

В 1937 году по ложному доносу отца арестовали – правда, вскоре отпустили.

Опережая события: «Видимо, этот несправедливый арест отца и послужил потом препятствием в присвоении Носову звания Героя Советского Союза», – предполагал ставропольский краевед Степан Солдатов, учившийся в знаменитом военно-морском авиационном училище им. Леваневского – там же, где Носов, Дорофеев и Игошин…

В 1939-1945 годах жили в Ставрополе, по месту нового назначения Петра Ивановича. Впоследствии этот дом, перенесённый в 1954 году из затопленного города, удалось разыскать в частном секторе Центрального района Тольятти. Нашёл его всё тот же Солдатов.

8-й класс будущий командир экипажа заканчивал в знаменитой ставропольской 1-й школе. Вспоминают его как скромного, добродушного, отзывчивого парнишку, увлекавшегося радиотехникой и даже работавшего радиомонтером на местной почте.

В училище им. Леваневского он оказался не сразу. Окончив школу в 1941 году, Носов поступает в пехотное училище. Но он рождён летать, и в сентябре 1942 года, призванный Ставропольским РВК, Носов становится курсантом Ейского военно-морского авиационного училища им. Сталина (эвакуированного в Куйбышевскую область), с августа 1943-го «встаёт на крыло» в авиашколе первоначального обучения в Чувашии. И затем уже, с февраля по октябрь 1944-го, получает высшее лётное образование. Осваивает Ил-4, задача которого – пускать на дно вражеские боевые корабли, транспорт и субмарины.

13 февраля 1945 года в бою на Балтийском море был подбит и совершил таран вражеского транспорта экипаж советского бомбардировщика под командованием лейтенанта Виктора Носова.
26 октября 1958 года на площади Свободы в волжском Ставрополе открыт памятник «Борцам за свободу» с барельефом Виктора Носова.
13 ноября 1958 года решением Ставропольского горисполкома улицу Речную в пос. Шлюзовом переименовали в ул. В. Носова.
8 мая 1967 года у школы № 4 (некогда № 1) на ул. Горького в Тольятти установлены бюст и доска В. Носову.
6 мая 1988 года около школы № 1 (ул. Мира, 121) установлен самолет МиГ в память об экипаже под командованием Виктора Носова.
23 февраля 1998 года вышел Указ Президента РФ Б.Н. Ельцина о присвоении В. Носову, Ф. Дорофееву и А. Игошину звания Героя Российской Федерации.
2 мая 2000 года по инициативе краеведа, сотрудника тольяттинского музея «Наследие» Фёдора Солдатова и его основателя и директора Валентины Казаковой на доме № 7 по Пионерскому проезду, в котором накануне Великой Отечественной войны жила семья Носовых, была установлена мемориальная доска.
В 2007 году один из проездов в микрорайоне Шлюзовом Комсомольского района г. Тольятти назван именем Ф. Дорофеева.

Наш экипаж

Курсантом стал и уроженец посёлка Рассвет семнадцатилетний Фёдор Дорофеев. Дома остались трое младших братьев и молодая жена, с которой успел прожить только три месяца…

«Биография стрелка-радиста Фёдора Дорофеева тоже простая и короткая, – читаем в мемуарной книге «Мы – ”Таллинские”» Ивана Орленко – командира 51-го полка, где оба ставропольчанина в итоге оказались. – Добровольно ушёл в армию. Окончил рабфак. Возраст – едва за семнадцать перевалило.

Впервые Ф. Дорофеев встретился с В. Носовым и А. Игошиным в стенах военно-морского авиационного училища имени Леваневского. Раньше он и самолеты-то видел редко и то высоко в небе. А о море представление имел по книгам.

Встретившись впервые, они и не подозревали, что через год составят один экипаж бомбардировщика…»

И не предполагали, конечно, что в реальном бою экипажу придётся осваивать не «Ил» (и уж тем более не МиГ, который – скорее для пущей солидности, нежели из соображений исторической достоверности – украшает мемориал памяти наших земляков у тольяттинской школы № 1), а поставленные по ленд-лизу и отлично зарекомендовавшие себя в деле истребления фашистских оккупантов американские бомбардировщики «Дуглас А-20» («Бостон»). Да-да, ту самую иностранную технику, «за восхваление» которой потом советские солдаты-победители обильно пополняли позднесталинский ГУЛАГ.

Виктор Петрович Носов (26 марта 1923 — 13 февраля 1945) — Герой Российской Федерации, лётчик-торпедоносец 51-го Таллиннского минно-торпедного авиационного полка 8-й Гатчинской Краснознамённой минно-торпедной авиационной дивизии ВВС Краснознамённого Балтийского флота, лейтенант. Февраль 1943 года (из кн.: «Ставрополь на Волге и его окрестности в воспоминаниях и документах» (авт.-сост. В.А. Казакова, С.Г. Мельник. – Тольятти: ГМК «Наследие», 2004)

Богатырская смерть

По воспоминаниям Орленко, Носов «готовил себя к самым трудным испытаниям» и в разговорах с товарищами не скрывал намерения пойти на таран, «если самолёт подобьют в районе цели». Но многим казалось, что они, эти трое, родились в рубашке. 22 декабря 1944 года, потопив вражеский сторожевой корабль в порту Либава («потопление подтверждает экипаж капитана Мещерина», читаем в представлении на присвоение Носову звания Героя Советского Союза от 23 апреля 1945 года), самолёт Носова вернулся на базу. Вернулся и после уничтожения немецкого транспорта водоизмещением 7000 тонн («подтверждается фотоснимком») в том же злополучном феврале 1945-го, буквально за неделю до гибели. За этот эпизод Носова наградили орденом Красного Знамени. Шестой по счёту вылет экипажа оказался последним.

Схема была отработана. Не вдаваясь в технологию боя, просто процитирую представление Носова на Героя, подписанное майором Орленко, читаем: «Являясь топмачтовиком, обеспечивая атаку своему ведущему торпедоносцу, (Носов) всегда смело и решительно выходил вперёд, огнём своих пушек подавляя зенитные средства противника. И никогда никакие преграды не могли остановить или заставить свернуть с боевого пути отважного Балтийца». Так было и на сей раз. Из воспоминаний комполка:

«13 февраля 1945 г. поступило сообщение воздушной разведки о движении фашистского конвоя в составе трёх транспортов и двух кораблей охранения. В воздух поднялась группа наших самолётов. Следуя установленным курсом, группа точно вышла на цель… По команде «Атака» Носов вышел вперёд ведущего Еникеева и на максимальной скорости огнем крупнокалиберных пулеметов и бомбами стал расчищать путь своему торпедоносцу. Перед ним сплошная стена огня, и, когда до транспорта врага осталось метров 700, в самолет Носова попал снаряд. Летчик направил этот горящий факел с бомбами на вражеский транспорт…»

В представлении Носова на звание Героя Советского Союза сказано, что решение идти на таран принято всеми членами экипажа. «Отважный лётчик и его мужественный экипаж принимает героическое решение – довернув немного в сторону, горящий самолёт на полной скорости врезается в транспорт. Взрыв огромной силы потряс воздух, и через мгновение транспорт противника водоизмещением 8000 тонн затонул».

Из наградного листа на сержанта Фёдора Дорофеева от 21 февраля 1945 года: «До самого момента удара в транспорт противника воздушный стрелок-радист т. Дорофеев вёл непрерывный огонь по транспорту». За этот последний бой и за их последний подвиг сержант Фёдор Дорофеев посмертно получил медаль «За отвагу».

«Всего за год боевых действий 51-й полк потерял 200% личного состава. Яркой кометой прочертил свой путь в бессмертие и героический экипаж Виктора Носова».

Из письма ставропольчанам и тольяттинцам от Совета ветеранов Балтийского флота, 2005 год

Подвиг был, они герои!

По сложившейся в морской авиации практике, факт уничтожения экипажем под командованием Носова крупнотоннажного транспорта подтвердили другие участники того, последнего для ребят, боя: командир звена лейтенант Галей Еникеев, командир экипажа торпедоносца старший лейтенант Владимир Фоменко и лётчик самолёта-разведчика (который, в общем-то, вывел группировку морской авиации на цель) лейтенант Валентин Топанов.

К слову, самолёт под командованием Фоменко в том же бою подбил второй транспорт из конвоя противника. Но Фоменко и его люди, к счастью, вернулись на базу…

Учитывая особую, совершенно не понятную для нас, сугубо мирных, арифметику той далёкой войны, сегодня никто уже не объяснит логику высшего командования, которое в том же победном 1945-м дважды отказало в присвоении Виктору Носову звания Героя Советского Союза. Думаю, версия ставропольчанина-краеведа Солдатова – о том, что аукнулся арест отца-прокурора, – малоубедительна. И уж точно вне всякой критики и здравого смысла претендующий на расследование текст, опубликованный на днях неким анонимом в «Живом журнале», цель которого – посеять сомнения: а был ли, собственно, подвиг, а герои ли наши парни? Подвиг был, они герои!

Сергей Мельник