Римма Сергунина из победного выпуска
Римма Ивановна Богомолова (слева) на городском празднике «Домик окнами в сад» в ГМК «Наследие» (Дом Стариковых). Тольятти, 2010 год. Фото Валерия Александрова
Здорово всё же, что в Тольятти есть улица Ставропольская. Не пуповина, конечно, но хоть какая-то связующая ниточка с прошлым, отрада для ставропольчан. Были они и среди учителей открытой здесь почти полвека назад 23-й школы (мне выпало учиться в ней до четвертого класса), получившей в 1964 году вместе с «новым» городом имя Пальмиро Тольятти. Каждой из них было что вспомнить и рассказать ученикам. О ком-то, как, например, о Людмиле Яновне Мельниковой, я уже сделал очерк (Новая жизнь Люды Усит. – «Ставрополь-на-Волге», 13 июля 2021 г.). Об Олимпиаде Евгеньевне Фёклиной – давно собираюсь и, клянусь, непременно напишу. Сегодня же сказ о Римме Ивановне Богомоловой (урожденной Сергуниной). Есть повод: 31 мая ей исполнилось бы 95 лет…
И основал поселок…
Из родословной Сергуниных, живших в с. Васильевка Федоровской волости Ставропольского уезда Самарской губернии:
«Сергей Клюкин, крепостной, имел на селе прозвище Сергуня (прибл. 1780 г.), у него был сын Иван Сергеевич (прибл. 1810 г.). После его смерти Клюкиных нарекли Сергунины. Алексей Иванович Сергунин после отмены крепостного права по реформе 1861 года вышел из общины, объединил свои земли в отруб, прикупил несколько десятин у помещика и выселился на хутор близ Васильевки, – так появился поселок Сергунин»…
Для понимания: Сергей Иванович – прадед Риммы Ивановны – для того чтобы «отделиться», воспользовался помощью правительства, которое через Крестьянский банк оказывало помощь выходящим из общины бывшим крепостным. Поселок Сергунин просуществовал до начала 1970-х годов – до строительства Тольяттинского азотного завода. В напоминание о нем остался топоним – так называемые Сергуновские дачи…
Как вспоминала Римма Богомолова, в роду Сергуниных было особенно трепетное отношение к образованию. Прадед был зажиточным крестьянином и старался дать своим детям хорошее образование. Старший его сын, дед Риммы Ивановны Осип Алексеевич (1868 года рождения), был старшиной Федоровской волости. Второй сын, Константин Алексеевич, служил лесничим в лесах графов Орловых-Давыдовых, третий, Николай Алексеевич, – горным инженером, дочь Ольга – гувернанткой в Ставрополе в купеческом доме.
Отец нашей героини, Иван Осипович (1897-1986), родился в Васильевке. Окончил Бугурусланское реальное училище, поступил по конкурсу аттестатов в Днепропетровский горный институт, но учиться не пришлось – началась гражданская война. В рядах Красной Армии участвовал в разгроме Кронштадтского мятежа, воевал в Сибири с Колчаком. В 1919 году был тяжело ранен и после излечения вернулся в родное село. Незадолго до начала Великой Отечественной (на фронт не попал «по зрению») заочно выучился на бухгалтера, работал в Ставропольском лесничестве и нефтеразведке, в промкомбинате, горкомхозе, а в пятидесятые годы, когда строилась Куйбышевская (Жигулевская) ГЭС – старшим бухгалтером в инженерно-геологической экспедиции №25 Гидропроекта МВД. Мать Риммы Ивановны, Евгения Ивановна (урожденная Щерина), занималась домохозяйством.
В Ставрополе, до переноса города, Сергунины жили в ведомственном доме на углу улиц Баныкина и Красноармейской. «Дом называли «Вануринский» – вероятно, во время коллективизации он был конфискован у кулака», – вспоминала Богомолова. В 1939 году родители решили построить свой дом: сруб привезли из Васильевки. Поселились на Плотницкой улице, последней к лесу.
Римма Ивановна с теплотой вспоминала преподавателей первой Ставропольской школы, в том числе учительницу начальных классов Софью Петровну Степанову: «Мы частенько бывали у нее дома – она всегда приглашала к себе». Немало в плане образования дали и родители.
– Отец, интеллигент старой закалки, помогал мне в учебе по математике. У него была феноменальная память и энциклопедические знания. Очень много читал, хотя и страдал близорукостью. Книги брал в библиотеке, выписывал много газет и журналов. У нас была и своя библиотека, досталась еще от деда Осипа Алексеевича.
По военной стерне
О начале Великой Отечественной войны Римма Сергунина узнала, когда гостила у бабушки. «Побежали из Васильевки в Ставрополь. Когда спускались с горы на Кооперативную улицу, во многих домах слышали плач».
Вспоминает, как дети с вечера занимали очередь за хлебом, а потом из магазинов всё исчезло и ввели карточную систему. «Подспорьем нашей семье в войну был заработок маминого отца Ивана Егоровича Щерина, который жил с нами».
Иван Егорович был портным по меховой одежде. И здесь не обойтись без ремарки. О васильевской семье Щериных, хорошо известной тольяттинским историкам и краеведам, я упоминал в очерке о Тамаре Сергеевне Карповой-Бенкиной, двоюродной сестре Риммы Ивановны. Все получили в руки ремесло, стали мастерами-кормильцами, и только один брат, Петр Щерин, выученный на сапожника, с головой кинулся в «революционный омут», и в июне 1918 года, когда Ставрополь взяли белочехи, был отправлен «поездом смерти» в Сибирь. Правда, вернулся живой и здоровый и до конца дней рассказывал школьникам о «героическом революционном подполье». Да и Римма Ивановна – преподаватель истории и бессменный парторг школы (сначала 4-й, что на ул. Горького, – прямой наследницы той самой первой ставропольской школы, а затем и 23-й) – охотно использовала записанные с его слов воспоминания при изучении краеведческого материала…
Но вернемся к повествованию. Я писал уже, что в семьях сестер Сергуниных в Васильевке Карповы прожили всю войну. Дети делили и невзгоды, и заботы. Римма Сергунина и ее ровесники, будущий победный выпуск 1945 года, писали письма, отправляли на фронт посылки с теплыми вещами, собранными по домам, трехпалыми перчатками и варежками, связанными женщинами, и кисетами для махорки «собственного производства». Проводили в Ставрополе акции по сбору денег на строительство самолета. В роли тимуровцев помогали семьям фронтовиков и эвакуированным. До поздней осени помогали колхозникам в прополке и уборке урожая. «Вязали снопы, складывали в скирды, перелопачивали зерно на токах, работали на веялках. Жать серпом нам не разрешали – боялись, что пораним руки».
– Однажды в колхозе в Новой Васильевке с нами была директор школы Любовь Юльевна Воронцова, – вспоминала Богомолова. – Она ходила в лаптях, чем удивила местных жителей. «Ваша учительница такая бедная, что ходит в лаптях?» – спросили меня однажды. На что Любовь Юльевна велела им передать: «В лаптях удобно ходить по стерне»…
Заготовка дров, воды, стирка, готовка, уборка – повседневные заботы детей войны. Летом собирали лесные ягоды – землянику, малину, ежевику, дикий лук и щавель в лугах. Родители (у кого-то только матери, поскольку отцы воевали) зарабатывали как могли.
– В годы войны мама научилась варить мыло. Однажды у нас заболела большая свинья, заколоть не успели, и мама всё мясо переделала на мыло. Продавала на базаре по 40 копеек за кусок. Деньги тратила на приобретение одежды. На выпускном вечере после 10-го класса, в июне 1945 года, я была в красивом платье и в туфлях на каблуках. Потом, когда я поступила в пединститут, эти туфли были единственные на всю комнату в общежитии: девочки бегали в них на свидания, в театр и на концерты…
«Удивительно жили…»
Ровесница, одноклассница и лучшая подруга Риммы Сергуниной Элеонора Макова (выпускники 23-й школы помнят преподавателя русского языка и литературы Элеонору Петровну Миронову – и о ней как-нибудь напишу отдельно) вспоминала:
– Удивительно, как жили. И по школе успевали всё делать, и общественной работой занимались, и на танцы ходили. Помню, когда в Ставрополе был институт военных переводчиков (эвакуированный в начале войны в волжский городок Военный институт иностранных языков Красной Армии. – Авт.), в школе комбайнеров организовали вечер, посвященный Дню Советской Армии. И как уж мы туда попали, не знаю – я в 7-м классе училась, и мы еще на людях никогда не танцевали, а там военных полно. Там был знаменитый композитор Сигизмунд Кац с огромным оркестром. Это для нас было что-то такое невообразимое. Меня кто-то танцевать пригласил, а я стесняюсь и не знаю, ноги куда поставить, – но прошла испытание…
Студент ВИИЯКА Сигизмунд Кац – народный артист РСФСР и лауреат Сталинской (Государственной) премии, автор музыки знаменитых песен, в том числе в исполнении Клавдии Шульженко («Давай закурим», «Дай руку, товарищ далекий», «Шумел сурово брянский лес» и др.), – действительно был основателем и дирижером симфонического оркестра курсантов и преподавателей института…
От подруги Римма узнала и о долгожданной победе.
– Она вбежала к нам рано утром с криком: «Победа! Война закончилась!» Вместе пришли в школу, где уже готовили флаги, транспаранты, портреты вождей. Потом, строем, на плац (так в Ставрополе называли площадь. – Авт.). Люди, знакомые и незнакомые, целовались, обнимались, плакали. Было тепло, солнечно, а потом вдруг полил дождь (об этом вспоминают многие ставропольчане), но расходиться не хотелось. Прятались кто куда и ждали, когда он кончится. А вечером был митинг в саду им. Воровского…
После школы подруги поступили в Куйбышевский пединститут. Не только они – профессию учителя выбрали 13 парней и девушек из их класса! Римма подала документы на истфак, Элеонора (которая тесно общалась с преподавателями Военного института, поскольку ее мама работала в санатории «Лесное») – на иностранные языки.
Туда же, в Куйбышевский педагогический, впоследствии поступила младшая сестра Риммы Ивановны – она тоже стала педагогом.
В одной из тольяттинских газет («Площадь Свободы», 8 октября 2011 года) прочитал: формированию династии Сергуниных способствовала старинная семейная история. В публикации упомянут некий ссыльный, который-то и определил формирование этой учительской династии. Подробностей не приводится. Как пояснила Тамара Бенкина, в начале минувшего века в доме деда Риммы Ивановны Осипа Алексеевича жил некий сосланный из столицы студент, народник-разночинец, который охранял бахчи. Он не только учил васильевских ребятишек грамоте, но и умел раскрывать в них педагогические таланты. Отсюда столь трепетное отношение Сергуниных к образованию – из поколения в поколение. А память об этом добром человеке в семье всегда хранили.
Сергей Мельник
