Ротшильды. МВФ. ФиаБанк

Есть два взгляда на развитие мировой экономики: МВФ ратует за создание глобального центробанка, а семья Ротшильдов (к слову, международная банковская династия) полагает, что толчок развитию мировой экономики даст создание отдельных валютных зон. Председателя правления ФиаБанка Максима Морозова мы попросили выступить арбитром в этом глобальном споре.

– Сложно сказать однозначно, что нужно мировой экономике, – сказал Максим Владимирович, – потому что экономика не является точной наукой. Вы ведь помните, были этапы рабовладения, феодализма, капитализма и так далее, но везде экономика шла по пути разделения труда как лучшего способа повышения производительности труда. Можно обозначить множество событий, в той или иной степени повлиявших на развитие мировой экономики – от Первой и Второй мировых войн до появления знаменитого Ford Mustang и потребительского кредитования. Но при всем при этом экономика в различные периоды развивалась по-разному, и в разные периоды времени это движение имело разные векторы. Каким станет нынешний этап, – прогнозировать сложно. Поэтому говорить, что есть некий единый проверенный для всех способ развития экономики или ее контроля, я считаю, также нельзя.

Возвращаясь к вопросу появления некоего мегарегулятора мирового масштаба, я считаю, что это невозможно.

– Почему?

– В Международном валютном фонде очень сильны позиции США. То, что пост председателя ВМФ занимает Кристин Лагард (бывший министр экономики и финансов Франции), – это, скажем так, компромисс между Европой и США. И такие крупные государства, как Китай, Индия, Россия, никогда не согласятся, чтобы некий внешний орган что-то им регулировал и навязывал. К тому же надо учесть такой немаловажный фактор, как ментальность: у китайцев она одна, у нас – другая, у американцев – третья.

– То есть Ротшильды побеждают?

– Да, я считаю, что Ротшильды побеждают. Более того, перенос их штаб-квартиры из Лондона в Гонконг и перевод туда «семейного золотого запаса» (а насколько мне известно, у Ротшильдов один из самых больших золотых запасов среди частных организаций) намекает на то, что следующим центром роста может стать Китай. В октябре издание The Business Insider сообщило, что, согласно оценке Международного валютного фонда, китайская экономика стала крупнейшей в мире по покупательной способности, обогнав США.

Поэтому говорить о том, что мировая экономика приобретет некие единые для всех стран формы, не приходится в силу разного экономического уровня развития, в силу разной ментальности человеческой, исторического прошлого и так далее.

– Вы говорили, что Россия не является самостоятельным эмиссионным центром и печатает деньги, исходя из притока-оттока валюты. При этом мы понимаем, что в основе этого лежит нефтедоллар. Как в связи с этим нам создавать рублевую валютную зону? Что тогда брать за основу, если уходить от нефтедоллара?

– Одна из проблем развития российской экономики в наличии компрадорской буржуазии, особенно крупной, и очень слабые позиции буржуазии национальной, которая живет интересами государства, своего народа. Большинство наших капиталистов – это люди, которые зарабатывают деньги здесь, но не видят своей жизни, жизни своих детей в России. Они пытаются заработанные в России деньги вывести куда-то за границу, где-то их там вложить в надежде обеспечить себе спокойное будущее. Соответственно, свои расчеты они ведут в валюте той страны, где намерены жить. Швейцария? Значит, швейцарские франки. Европа? Значит, евро. Америка? Значит, американский доллар.

Эту ситуацию надо менять. Не ломая через колено, а эволюционно, пусть даже это займет не один год. Хочешь зарабатывать деньги в России – будь добр жить вместе с этой страной. Если нет – руки в ноги и за ее пределы. Я считаю, что это правильная позиция. При этом не надо навязывать желание жить в России. Надо изучать чужой опыт, обязательно смотреть критически на себя, свою страну, на экономику в частности. Россия не должна оставаться сырьевым придатком, мы должны развивать многие отрасли экономики. Стимулом для развития любого государства является в том числе наличие социальных лифтов. А это зависит от того, насколько многополярна наша экономика. Пока молодые люди стремятся работать в сырьевых компаниях либо в государственных органах. Почему не в машиностроении? Почему не в пищевой промышленности, в каких-то других отраслях? Чем больше социальных лифтов, тем больше у молодого человека возможностей для самореализации. Диверсификация экономики хороша еще тем, что внутри страны не будет социальной напряженности. Человек, одаренный каким-то талантом, но вышедший из семьи рабочих-крестьян, имеет такие же возможности, как и человек из семьи крупного предпринимателя.

– Вы говорите о том, что в США называется «американская мечта»…

– В Америке говорят, что каждый имеет возможность стать миллионером. У них мечта заработать миллион, они ее культивируют. Может, отчасти и правильно. Потому что рано или поздно человек понимает: чтобы заработать миллион, нужно получить образование, нужно стараться, продуктивно работать. У нас «мечта» про миллион в силу ментальности пока не прижилась, а опыт 90-х-2000-х годов, дикого капитализма вызывает у большого количества людей у кого-то зависть, у кого-то – отторжение.

Главная задача в вопросе создания рублевой зоны состоит в повышении значения рубля как мировой валюты. Для этого необходимо, чтобы рубль начали использовать в качестве расчетов хотя бы за покупаемые у России пшеницу, уголь, металлы, нефть, газ… Одно это уже сформирует на Западе спрос на рубли. То есть мы покупаем для своей страны, например, машины, платим за это доллары и евро. Но при этом говорим, что нашу продукцию мы будем продавать за рубли. Тогда и роль доллара как мировой валюты будет снижаться. Замечу, что процесс это длительный, но это путь, на который нам необходимо встать.

– Максим Владимирович, не могли бы вы дать свою характеристику нынешнему состоянию российского финансового поля?

– Активы банковской системы продолжают расти, хотя и не такими быстрыми темпами, как еще пять лет назад. Отношение активов к ВВП находится на уровне почти 90 процентов. Для примера могу сказать, что десять лет назад этот показатель был всего лишь на уровне 22-25 процентов. Произошло это, во-первых, за счет роста спроса и стоимости цен на экспортируемое сырье. Второй момент: постепенный рост благосостояния населения, предприятий, организаций. У предприятий появилась возможность брать денежные средства за рубежом как напрямую, так и через российские банки. Общий объем заимствований находится сейчас на уровне 680 млрд долларов, из которых доля госбюджета всего 70 млрд, банки должны 220 млрд и компании, корпорации должны 400 с лишним млрд долларов.

Как вы понимаете, у денег имеется свой срок возврата. И тут все зависит от того, насколько оптимистичны или пессимистичны были финансисты корпораций, когда кредитовались за границей. Большая часть заимствований госкорпораций – это прежде всего компании сырьевого сектора. Если они готовились к тому, что деньги придется возвращать, то ничего страшного. Если же они считали, что смогут перекредитоваться и тем самым растянуть срок возврата, тогда в этих организациях есть проблемы.

То есть, если компании и банки и прочие возвратят эти денежные средства, ничего страшного в этом нет. Другое дело, что это приведет к сжатию денежной массы. При этом наше государство фактически отказалось печатать денежные средства против своих собственных промышленных проектов. У нас деньги печатались только для того, чтобы обеспечить приходящий в страну поток валюты, чтобы ее можно было скупить и превратить в рубли. Пока идет много разговоров на тему «приведет ли это к инфляции». Я думаю, что все зависит от методов, которые будут использоваться. Если эти методы эмиссии будут применены для рефинансирования денежных средств на Западе, то к инфляции это не приведет. Ну или, так скажем, очень незначительно. Если же деньги напечатают и выбросят на рынок, чтобы обеспечить исполнение бюджета, тогда это приведет к инфляции, безусловно.

Если в прошлом году объемы накоплений граждан у нас были меньше объемов кредитования, то в этом году наблюдается обратная ситуация – объемы накоплений растут, а объемы кредитования сокращаются. В начале текущего года, когда еще не забылись банковский кризис, отзыв лицензий у нескольких самарских банков, люди с неохотой несли деньги. Предпочитали погашать кредиты, покупать какие-то товары… К лету ситуация изменилась кардинально. Люди поняли, что цены растут, начали покупать валюту, превращать рублевые вклады в валютные. Но когда, например, доходность по валютным вкладам упадет или тенденция роста курса доллара или евро изменится, люди могут развернуться в обратную сторону.

– Максим Владимирович, я знаю, что в ФиаБанке недавно прошла проверка ЦБ. Можно ли говорить о ее результатах?

– Проверки ЦБ проходят во всех кредитных организациях, это нормальная практика. Прошел ее и ФиаБанк, пройдут многие самарские банки в этом году. Мы проверку прошли хорошо и результатов за год достигли внушительных: собственный капитал вырос на 200 млн рублей, резервы банка увеличились всего на 27 млн рублей и на 1 октября составляют 2 226 млн рублей. 1,3 миллиарда рублей (10,3%) составил прирост средств населения с января по октябрь 2014 года. Это более 67% всех средств населения, досрочно выплаченных банком своим клиентам в ноябре-декабре 2013 года. То есть мы растем, к нам возвращаются средства вкладчиков, которые во время кризиса посчитали необходимым закрыть свои депозиты. На 30,8% увеличился объем средств юридических лиц с 1,210 млрд рублей на 01.01.2014 до 1,583 млрд рублей на 01.10.2014. Мы увеличили количество точек обслуживания клиентов – сейчас их 32, 33-я после ремонта откроется в Керчи. Это пятый офис ФиаБанка в Крыму. Запущено большое количество банкоматов. Мы проводим реорганизацию операционной модели, меняем процессинговый центр – переходим на ЦФТ, что даст возможность нашим клиентам получить дополнительные услуги, сервис, мобильность, а для банка – снизить издержки. То есть, когда я говорил о превращении ФиаБанка в кредитное учреждение федерального уровня, я не лукавил. Мы планомерно двигаемся в этом направлении. У нас сейчас 16 точек обслуживания в Самарской области, столько же за ее пределами. При этом влияние Тольятти как центра федерального банка будет только нарастать по мере роста присутствия банка в других регионах.

Игорь Калантаров

Похожие темы:
Есть ли у нас самолюбие?