Сколько стоит жизнь в «Усадьбе»?
История эта, с одной стороны, удивительная, а с другой – типичная: ее заложниками стали люди преклонного возраста, пенсионеры, пострадавшие от несовершенства законодательства. Не теряет своей актуальности народная мудрость: «Закон – что дышло: куда повернешь, туда и вышло».
Давным-давно, в 1995 году, появился в селе Подстепки Ставропольского района кооператив «Усадьба». Цель на тот момент была одна – заложить общими усилиями инфраструктуру для будущего коттеджного городка. Место к этому располагало: рукой подать до Тольятти, близко к Волге и никакой городской суеты. Здесь начали строить 76 домов, а общие усилия члены кооператива направили на проведение водопровода, канализации, электричества, строительства дороги.
Время шло. Дома построили, коммуникации – тоже. Люди исправно платили взносы, часть которых шла на оплату правления. Продолжалось это до тех пор, пока у некоторых домовладельцев не появились вопросы к председателю (а их за это время сменилось немало). Например, о скважине, которая вроде как оказалась без документов, без должного оформления и, по сути, ничья, но за воду из нее правление старательно собирало приличные деньги.
– Стали смотреть другие платежи, оказалось, они у нас в разы больше, чем должны быть, – рассказывает Владимир Малов. – К примеру, освещение улиц. У нас есть отдельный счетчик для общих нужд. Я сам два года сверял показания. У меня получилось: на каждого члена кооператива за киловатт – 17 рублей 17 копеек. Это средняя стоимость. А мы платили и по 40 рублей, и по 55. Также по счетчику фиксировал расход воды. Себестоимость выходила 4,48 рубля за «куб», мы платили 11. Подчеркну, что скважина, по нашим данным, не оформлена, и за ее использование кооператив не платил государству ни копейки. Я со своей считалкой пришел в правление, разложил бумаги. Все молчат. Спрашиваю уже напрямую: «Почему мы платим 11 рублей, а не 4?» – «Мы так решили». Вот так. По Уставу члены кооператива имеют право знакомиться со всеми документами и договорами. Я решил воспользоваться этим правом и написал запрос: прошу предоставить мне копию лицензии на охранную деятельность, копию договора с охраной, документы на строительство детской площадки и прочее. Ничего этого не оказалось, хотя уже не только меня, но и соседей заинтересовало: почему, например, на водонапорной башне установлены антенны «МегаФона» и физических лиц, за которые деньги получает правление, а в общую копилку ничего не попадает?..
И все чаще Владимир Малов и другие члены кооператива стали задумываться о том, почему им так дорого обходится жизнь в «Усадьбе». Раньше, когда строительство коттеджного поселка только начиналось, все были помоложе, работали, с деньгами было нормально и мало кто задумывался о том, куда уходят средства. Но времена настали непростые, цены имеют привычку не падать, а только подниматься, и пенсии за ними ну никак не поспевают.
– Дальше – больше: члены кооператива платили за обслуживание газопровода, но ни разу не видели, чтобы кто-то его обслуживал, кроме их самих, – продолжает Владимир Малов. – На собрании мы стали требовать у членов правления: покажите договор с организацией, которая нас обслуживает. Не оказалось ни договора, ни организации. После этого собрания деньги за обслуживание с нас брать перестали, но увеличили членские взносы.
Членские взносы год от года возрастали, а вопросов к правлению прибавлялось. Но ответов члены «Усадьбы» так и не получили. Владимир Малов первым подал заявление о выходе из кооператива. Его просьбу удовлетворили, о чем есть соответствующий протокол общего собрания, и предложили заключить договор. Тут-то и выяснилось: при выходе из «Усадьбы» придется платить еще больше и от неких взносов «на управление кооператива» никто никого не освобождает. Всплыл пункт 5.4 Устава кооператива «Усадьба», обновленный в 2005 году: «Отказ от вступления в члены кооператива или добровольный выход и исключение из членов кооператива не освобождает домовладельцев, проживающих на территории кооператива, от участия в несении необходимых расходов, связанных с управлением кооператива в целях его содержания и эксплуатации инженерных сетей». Как в той поговорке: вход – рубль, выход – два.
– За мной на выход из кооператива потянулись еще восемь человек, – продолжает Владимир Малов. – Всем прислали проекты договоров. Мы все вместе собрались, посоветовались и написали протокол разногласий: за это мы будем платить, а за это – нет. Подписали и отдали председателю. Это было в ноябре прошлого года.
К тому времени некоторые члены кооператива сообразили, что гораздо дешевле платить коммуналку напрямую, а не через посредника, коим и является «Усадьба». Люди заключили договоры непосредственно с поставщиками электроэнергии, поставили счетчики, пробурили скважины на своих участках. Недоверие к правлению у бывших членов кооператива только росло, они отказались подписывать договор с правлением без своих комментариев и замечаний.
В декабре 2014-го Геннадий Береговой от имени «выходцев» из кооператива С. Бориса, В. Малова, Е. Кулагина, В. Кувшинова пишет заявление председателю правления кооператива (в то время Т. Штельмах). В нем задаются не очень удобные вопросы в духе песни Высоцкого: «Где деньги, Зин?». А в частности: как были использованы деньги, полученные от арендатора «МегаФон»; куда делись деньги за проданный трактор; с какой стати были потрачены средства на фирму «Юрист» и прочее. И еще цитата из этого заявления: «На протяжении нескольких лет руководством кооператива не была организована работа по бережному, профессиональному, техническому и своевременному обслуживанию оборудования, которое было установлено для сточной канализации каждого домовладельца. Лица, которые обязаны были следить… из года в год полагались на авось и в результате вывели систему из строя… Между тем затраты на установку оборудования, входящего в систему канализации, составили 65 тысяч рублей и дополнительно за загубленную систему стоков – 36 000 рублей. Эти суммы оплачивались каждым домовладельцем».
В ответ на претензии председатель правления «Усадьбы» Штельмах пишет замечательный ответ: «…ставлю вас в известность об отключении вас от электроснабжения и водоснабжения…».
Бывшие члены кооператива тут же обратилась в прокуратуру Ставропольского района, которая предупредила Штельмах о недопустимости подобных действий. А под раздачу в марте попал Н. Чусов (он тоже не подписал договор с ПКЗ «Усадьба») – ему все-таки отключили электричество, когда дома никого не было. Включили через день, а инициативная группа снова обратилась в прокуратуру Ставропольского района, жалуясь на произвол правления кооператива и его председателя.
Поверьте, в преклонном возрасте всякая неприятность – это ущерб здоровью. Но те, кто решил выйти из кооператива, по большому счету правы. Да, в свое время создание «Усадьбы» служило общему делу – строились, прокладывали коммуникации сообща, но теперь-то кооператив лишь посредник для оказания услуг, который за свои услуги берет деньги. И кому он нужен?
– Я тут приехал как-то к родителям, – включается в разговор Александр Малов, сын Владимира Александровича, – а мать вся в слезах. Что такое? Полиция у нас была – документы по оплате за коммуналку проверяла. Их, оказывается, из правления попросили «навестить» злостного неплательщика Малова. Полиция посмотрела документы – все оплачено, посмеялись и ушли. А сколько нервов матери потрачено!
– В марте появляется исковое заявление в Ставропольский районный суд, в котором истец – правление – требует от меня оплатить членские взносы, – рассказывает дальше Владимир Малов. – То есть прямо не написано, что это членские взносы, ссылка идет на считалку, в которой все расходы кооператива делят на все дома «Усадьбы». Мы попросили судью Попову запросить документы, которые нам не показывали в правлении, – документы, которые могли бы пролить свет на то, из чего же складывается моя задолженность. Этого сделано не было. Мало того, наш адвокат подвергла сомнению правильность иска, разобрав его по пунктам и подкрепив соответствующими статьями закона. Судья Попова даже не прокомментировала отзыв адвоката, а вынесла решение – частично оплатить Малову задолженность перед «Усадьбой», а также понудить его к заключению договора в предложенной истцом редакции.
Меж тем правление запустило еще одно исковое заявление, теперь уже на Геннадия Берегового, вышедшего из кооператива, в Автозаводский районный суд. Судья Андреев тоже принял сторону истца. И удивительное дело: оба решения судов – и Ставропольского, и Автозаводского – мягко говоря, очень схожи. Мало того – в Автозаводском (он состоялся позже) даже поленились исправить фамилию ответчика, и в решении Геннадий Береговой стал вдруг Маловым… Тут, конечно, есть чему поизумляться…
И Владимир Малов, и Геннадий Береговой подали апелляцию в Самарский областной суд. Мы будем следить за развитием событий.
Полина Никитина
