Прощай, наш милый Оскар!

«Истинные страсти-мордасти – вот он наш театр «Колесо», – восхищённо восклицала недавно с экрана ведущая местного телеканала. Сомнительный комплимент. А если вспомнить, что словосочетание выдрано из народной песни: «придут страсти-мордасти, приведут с собой напасти», то и двусмысленный. Хотя чего уже тут говорить, нынче у нас о «Колесе» говорят или хорошо, или ничего…

Вот рассказали в мэрии, что театр практически готов к открытию театрального сезона, большой зал уже на подходе после ремонта, а малый… С ремонтом малого якобы сложилась «штатная рабочая ситуация». Непонятно только, насколько штатная: с 27 июля вступило в силу решение Арбитражного суда Самарской области, где чётко указано: «Взыскать с муниципального бюджетного учреждения искусства городского округа Тольятти «Драматический театр «Колесо» в пользу общества с ограниченной ответственностью «Гост-Строй» 1 124 897 руб. 94 коп.». За что? А за то, что руководство театра не оплатило работы «Гост-Строя» в малом зале.

Вроде радостные вести поступают и из самого театра: состоялся сбор труппы, театр пополнился новыми актёрами. И кому какое дело, что часть из них перешла в «Колесо» из Молодёжного драматического театра, оголив там состав, а четверо – выпускники Самарской академии. В нынешнем же июне 11 профессиональных актёров выпустили в Татищевском университете. Это ученики народной артистки России Натальи Дроздовой, они же – жители нашего города. И готовили их с прицелом на работу в «Колесе». Ребята – замечательно одарённые, но «дроздовцы» не нужны театру имени Глеба Дроздова: привезли самарских, которым ещё и жильё нужно предоставить. А воспитанников Натальи Степановны разобрали другие театры, далёкие от Тольятти.

Не сообщают нам и о том, что в конце года покинули театр перспективные актёры Людмила Мурнева, Мария Кравцевич, Степан Любимов, Саша Щекин… За один сезон театр потерял уже 19 актеров, не считая других работников.

До последнего здесь держалась Светлана Саягова – актриса яркая, неповторимая, собирающая аншлаги, в прошлом году получившая премию за лучшую роль второго плана… Но и её уволили: не пришлась ко двору. Вот лично для меня, а я думаю, и для многих поклонников именно дроздовского театра, это стало последней каплей: у нас теперь нет своего фирменного театра с одной актёрской школой. У нас есть муниципальное учреждение для проведения досуга.

Конечно, после такой новости я поспешила встретиться со Светланой и попросила рассказать, почему такое стало возможно.
– В июне я пришла, чтобы подписать контракт на новый сезон. Принесла с собой блокнотик, в котором у меня была пара вопросов по творческой составляющей театра, например, какие у меня будут роли в новом сезоне? Я имею право спросить об этом, потому как мне предложили в одном спектакле играть массовку, а в творческой заявке на спектакль «Чайка» (роль Маши) мне отказали. Хотелось знать, какое творческое будущее меня ждёт. А в ответ от директора Янины Незванкиной я услышала: «Как ты себя плохо ведёшь!», да ещё и пальчиком мне пригрозили. У меня возник резонный вопрос: в чём выражается моё плохое поведение? Я прихожу пьяной на спектакли или репетиции? Нет. Я забываю текст? Нет. На меня зритель не ходит, я плохо работаю?… Дисциплинарных взысканий никаких. Оказалось, дело в другом – характер у меня плохой, и я противопоставила себя дружному коллективу театра. В вину поставили даже то, что я не посещаю корпоративные мероприятия. Припомнили мне и гастроли в Мелихово, куда мы привезли спектакль Дроздовой по рассказам Чехова. Все критики интересовались: «А почему самой Натальи Степановны нет?» В ответ им фальшиво улыбались и успокаивали – ничего страшного не произошло. Я не могла это враньё слышать. Но не стала вступать в полемику, а просто отошла от греха подальше. Оказалось, этим обидела коллектив… Короче, разговор свёлся к тому, что я не так сижу, не так гляжу, а ролей у меня не предвидится: за такое поведение, мол, мы выводим тебя из репертуара. То есть мне чётко дали понять, что контракт со мной подписывать не будут. Я встала и ушла. А что мне оставалось делать? Нет, «добрые люди», конечно, нашлись, которые стали советовать: иди, попроси прощения. За что?! За то, что у меня есть собственное мнение?

Просить прощения я не собиралась, но на вторую встречу с Незванкиной пришла, всё с тем же вопросом: буду ли я занята в театре? Слышу в ответ: «Ты знаешь, мне вот это всё не надо. Ко мне столько актёров просится… Давай-ка возьмём тебя на разовые постановки…»

Я решила подумать над этим предложением: я не собиралась увольняться, я хотела РАБОТАТЬ! Но разовые постановки предполагают и разовую оплату, трудовая книжка лежит дома, я а становлюсь девушкой по вызову: захотели – позвали, не захотели – не позвали. Оно мне надо? Договорились с начальством ещё раз встретиться на сборе труппы в июле. Тут отпуск, больничный с ребёнком, а в результате я узнаю, что уволена из театра «Колесо» 30 июня. Была идея оспорить приказ, для этого были все основания, но я не стала: зачем? Насильно мил не будешь. Я там не нужна.

Да я бы не смогла больше существовать в той обстановке, которая сейчас сложилась в театре: лицемерие, лизоблюдство. Там подбирают людей, которые бы дули в одну дуду и имели одно общее мнение, удобное начальству. Я хотела именно работать, а не заниматься какими-то играми. И я не скрывала, что у меня есть своё мнение по поводу увольнения Дроздовой, по поводу спектаклей, которые мы играем. Я его всегда открыто высказывала, но никаких заявлений в прессе не делала до последнего. И что это за обвинение: «Ты поддерживаешь Дроздову»? У меня с Дроздовой свои отношения, у меня о ней своё мнение, и я не собираюсь менять ни то, ни другое в угоду кому-либо. Я – не проститутка, вот  и всё.

– Мы с тобой меньше года назад делали интервью – открывался юбилейный сезон. Сколько было планов, мечтаний…

– Да, надежд было очень много. И они бы осуществились, если бы осталась у руля Наталья Степановна Дроздова. Я и вернулась из Москвы из-за неё, из-за тех ролей, которые мне предложили. Меня, наконец, смогли увидеть в новом амплуа в спектаклях «Русское варенье», «Оскар и Розовая Дама». Привыкли же все, что Саягова – эдакий хохотунчик на сцене, а тут вдруг трагический Оскар – умирающий мальчик. Спектакль только начал жить, был ещё младенцем по театральному времени, а его взяли и убили. А блестящая постановка Продана Димова «Трамвай «Желание»? Спектакль успел пройти всего четыре раза: первый раз в день рождения Глеба Борисовича, последний – в день его памяти. Символично, да?

А самое больное то, что мой родной театр превращается в какой-то междусобойчик, где всем приятно и комфортно: кто-то решает свои проблемы, кто-то удовлетворяет свои амбиции, а творчество уходит на второй план. Отличие нашего театра от других всегда было в том, что он для всех – семья. Глеб Борисович говорил: «Театр – это семья, а в семье есть и свои отличники, и крикуны, и драчуны. У каждого своя роль». И как в каждой семье, есть и ссоры, и скандалы, и примирения, но на сцене – мы всегда были одной командой. Я помню, как мне доставалось от Дроздова, меж нами такие искры летели! Но он всегда оставался для меня Учителем и Авторитетом. Нынче же таких режиссёров и актёров я в театре не вижу. Я не хочу на это смотреть и с этим мириться. Мне жаль упущенных возможностей, сил-то ещё много, энергии, желания, которые бы могли пригодиться театру.

Больно и от того, как быстро ученики и сподвижники Глеба Дроздова отвернулись от Натальи Степановны, да просто предали её и сейчас льют елей в уши новому руководству и друг другу.

– Свет, сейчас в театре вроде творческими вопросами заправляет художественный совет?

– Ага, заправляет. Когда его собрали, я подумала, почему бы и мне, актрисе среднего возраста, играющей 80 процентов репертуара, не войти в него? Я написала письмо: мол, хочу поучаствовать в жизни театра. Собрала очень много подписей от актёров, от работников цехов. Подходила к каждому и спрашивала: как вы считаете, я могу быть в худсовете? Мне говорили «да» и ставили подпись. Я пошла с этим письмом к Незванкиной, мне казалось, что будет верным участие в худсовете представителя среднего поколения. Письмо ушло в никуда… Повторюсь: я хотела работать, этого не хочет театр. Да ладно бы только я одна! Без дела сидит актриса Ирина Малышева (замечательные роли в «Варшавской мелодии», в «Трамвае «Желание»), да в городе полно профессионалов, но они не нужны театру. Интересно сейчас выстраивают и репертуар: большей частью он рассчитан на актрису, которой во что бы то ни стало нужно получить очередное звание.

…Мне тут говорят: «Чего ты мечешься, сиди на попе ровно. Подумай о сыне, наконец». А я как раз о нём и думаю. Он же видит, в каком состоянии находится его мама. Ему не нужна дёрганая, вся на нервах и в слезах мамашка, поэтому мою историю с «Колесом» надо заканчивать. Я перестану себя уважать, если приму правила игры в нынешнем «Колесе». Слава богу, есть куда податься и заниматься своей профессией без оглядки на то, что кому-то нравится моё мнение, а кому-то нет.

Галина Плотникова

Похожие темы:
Ну да бог с ней
Трава асфальт ломает…
Сегодня ломаем, а завтра развивать начнём
Хаос, хаос, хаос…