Простая история
Жизнь Раисы Александровны Кирпичниковой (Сёминой до замужества), которой недавно исполнилось 85 лет, похожа на судьбы миллионов ее ровесников. Тех, кто родился в 30-е годы прошлого века в голодных деревнях молодого советского государства. Крестьянские семьи, как правило, были многодетные. Так и у Сёминых – Анны и Александра – к началу войны было уже четверо детей. Рая родилась в 1933 году, жила семья в то время в Русской Борковке. Село было старинное, по некоторым данным, основано в начале тридцатых годов XVIII века. На нынешнем месте оказалось, когда шло строительство Куйбышевской ГЭС, перед затоплением.
Нынче память Раисы Александровны избирательна, но время до строительства ГЭС она помнит:
– В тогдашней Борковке мы у леса жили, красота необыкновенная. Луга заливные, родники из-под земли били. Рыбу руками ловили. А лес как в войну, так и после нее спасал. Шишки сосновые собирали – печку топили, подрывали старые пеньки и на таратайке домой возили, тоже для печки. Бывало, сучков нарублю, на салазки налажу, а тут смотритель идет – там запрещенная зона была. Наорет, салазки сломает и гонит из лесу. А куда деваться? Мерзли ведь. Снова тайком в лес. Летом в луга ходили – дикий лук и щавель рвали, все в еду шло. Помню, в болоте рылись, как свинюшки, – желтый корень искали (не помню названия). Его сушили, толкли в ступе и лепешки пекли. Один раз пошли за щавелем в луга, дошли до родничка, попили водички и стали переходить родничок-то. Я упала в воду, на какой-то кочке сижу и ору благим матом: «Мама, я тону!». Тут моя сестра с подружкой животы надорвали от смеха – воды-то по колено в том родничке.
И сейчас, вспоминая тот ручей, смеется в голос Раиса Александровна. Да, молодость, холодная, голодная, а все равно в памяти остается светлой грустью.
В 41-м году отца Раи призвали в армию, после Курской дуги, в 43-м, вернулся домой с раздробленным коленом. В семье Сёминых опять случилось пополнение – еще двое детей. Рае удалось окончить всего четыре класса начальной школы, пока война шла. А потом что? Работать надо, кончились твои университеты, Раиса, жизнь сказала. И на току впахивала, и помощником комбайнера. И два года в прислугах у местной учительницы была: мыла, убиралась, коров доила, за свиньями ухаживала. Как-никак, хозяйка платила 50 рублей в месяц, в совхозе-то и этого не давали. А ведь уже в девушки Рая вышла, хотелось и белые парусиновые туфли, и шелковые носки.
Летом, когда у учительницы были каникулы, Рая шла на ток. Там старшие подруги – Саня Прокофьева, Нюра Шумкина, Аганя Боева – учили пшеницу перерабатывать (как нынче говорит Раиса Александровна). Жалели малую. Принесет Рая с собой бутылку молока на обед, а обратно идет – ей туда пшеницы насыпят. За это строгое наказание было. «У нас пол-улицы женщин посадили за эти двести грамм зерна да за собранные колоски, – говорит нынче Раиса Александровна. – А меня жалели по малолетству, да и семья у нас нищая была».
В 1951-м узнала, что в лесхозе работникам трудовые книжки заводят, и пошла Рая на серьезную работу – лес сажать да за саженцами ухаживать. В 1953 году семья переселилась в Новую (Русскую) Борковку – на месте старой готовили котлован для водохранилища. Раиса Александровна нынче говорит: «Как это море появилось, поначалу жуткое зрелище было: гробы, кресты, бревна плавали. Боялись даже подходить».
А меж тем наша Рая расцвела так, что парни свататься к ней в очередь вставали. Девушка все выбирала да выбирала. И оказалась меж двух Шуриков. Обоим в армию предстояло идти. Победил тот, что с гармошкой – Саша Кирпичников. В январе 1954 года поженились, осенью его на морфлот взяли, а в январе 1955-го и первая дочь родилась. К тому времени Рая Кирпичникова уже работала в совхозе имени Степана Разина овощеводом. А в 24 года ее вместе с товарищами отправили на Выставку достижений народного хозяйства (ВДНХ). От того времени только удостоверение осталось – за высокие показатели в работе. Была Раиса Александровна и ударником коммунистического труда, и отличником социалистического соревнования, а в 1966 году и орден получила «Знак Почета».
Пытаюсь про работу Раису Александровну разговорить, про высокие ее показатели, а она отмахивается – пахала от темна до темна, вот и вся заслуга. А помнится ей другое:
– Мужа с морфлота на год раньше списали как семейного. Раньше-то на флоте пять лет служили, а он – четыре. Через год вторая дочь родилась, 1959 год. И море это рукотворное все ближе и ближе к берегу подходило. Рыбы было очень много, мы с подругой бредень купили и ловили ее… Однажды пастух утром угнал стадо в луга, а вернуться обратно не мог – все залило водой. Каждый за своей скотиной побежал, там всего один брод оказался, вот и выводили по одной коровенке или овечке до самой ночи. Потерять скотину – это большое горе для семьи… Вся наша красивая природа была залита водой. Вот о чем я сейчас жалею.
Жили все дружно, по-соседски. Каждый вечер после трудового дня, как управимся по хозяйству, собирались вместе – песни пели. Все вместе Пасху, Троицу, Рождество отмечали. А на Святки (вот ведь какие были веселые!) наряжались кто зайцем, кто лисой, кто волком и ходили колядовать. Жили бедно, а веселья было через край. И знаешь что, тогда деньгами не мерялись. Не было такого, чтобы родительское наследство делить через суд, делали все по справедливости, кому нужнее, тому долю и отдавали. А сейчас что? Чем больше денег, тем больше вражды и зависти…
Легко буквы пишутся – нелегко жизнь идет. Раиса Александровна вроде и не скромничает, но и не хвалится. Дочерями Ниной да Таней гордится, внуками. О людях – только хорошее. 90-е годы проклятыми называет: от паленой водки много мужиков скосило в Приморском (а она давно уже здесь живет). Вокруг ее домика – хоромы да коттеджи, а зависти нет – зачем? «Мне всего хватает». И еще очень землю любит, а она ее. Что ни посадит, все вырастает. Может, поэтому ей Бог и силы дает дальше жить, что нет в ней корысти и зависти, что сполна отдала себя работе и земле?
Галина Плотникова
