Валентина Кохан: ещё не вечер…
…Перебираем почетные грамоты, благодарности, фотографии. Вот удостоверение о том, что Валентина Федоровна Полякова – обладатель серебряной медали ВДНХ (к ней приложением была денежная премия и супердефицитный ковер). Здесь Полякова отмечена как лучший оператор Тольяттинской птицефабрики. Неожиданно – в каком-то осеннем конкурсе – «Мисс обаяние». Конкурс был давно, а обаяние, вот оно – располагающая улыбка, озорные глаза; пышная седина, как ни странно, только молодит Валентину Федоровну.
На снимках – выступление хора «Русская песня», где Валентина Федоровна тоже участвовала. Нынче она ходит в александровский Дом культуры на посиделки клуба «Еще не вечер». И кто скажет, что ей скоро исполнится 75 лет? Посмотрели ее вышиванки – дивчина с Украины умеет это делать искусно. На зависть мне и соседям, огород вылизан и ухожен так, что только диву даешься. А на кухне в кадке растет лаврушка, то есть лавр с пахучими листочками. В хате уютно и весело – от цветов и вышитых крестиком подушечек-думок.
– Да, я с Украины – село Масалаевка Черниговской области. Родилась в 1943 году, братику было четыре года. Отца не видела, не помню. По рассказам мамы, папа был членом партии. Когда пришли фашисты, казалось, что это ненадолго… Масалаевку пару раз отбивали от врагов, но те снова и снова возвращались. Настал 42-й год, кроме немцев в селе стали заправлять полицаи из местных. Чтобы выслужиться, сдавали своих же односельчан фашистам. И конечно, Федор Кохан, мой отец, был у них на примете. Отец ближе к зиме ушел в поисках своих к линии фронта. На прощание матери наказал: «Родится мальчик – назови Валентином, девочку – Валентиной» …Как дальше дело было, никто не знает, только потом пришла на отца похоронка.
А мама осталась беременная мной, с братиком, своей матерью – моей бабушкой и ее сестрой Надей, которой шел 15 год. Так вот бабушку и Надю угнали в Германию. К слову сказать, им повезло – их отдали в работницы к зажиточному бюргеру, который относился к ним совсем неплохо. И они обе после Победы вернулись домой.
…Мама мне долго ничего не рассказывала о тех военных годах. А тут мне исполнилось лет пятнадцать, она в сердцах крикнула: «Ах ты, партизанка такая!» Я спрашиваю: с чего это я партизанка? Ну она в слезы и рассказала, как дело было. Местные полицаи покоя не давали, а потом выдали ее, как жену коммуниста, фашистам и соседку тетю Галю с малолетней дочкой заодно. Пришли молоденькие немцы, поставили к стенке нашего дома баб и детей. Целиться начали. А мама говорит: об одном думаю, вот от такого страха родится у меня уродушка… Тут подходит еще немец, видать по одежке, что главный. А брат мой, до этого молчащий, увидел офицера и заплакал навзрыд. Тот за руку его взял и показывает на лесок за кукурузным полем – шнеля, шнеля… Мама подумала, что их на бегу будут расстреливать, но метнулись с соседкой в поле, а кукуруза еще молодая была, невысокая, так они детей в рядки положили, а сами рванули в лес.
Никто вслед не стрельнул. Отдышались, тут к ним мужичок подходит, вроде из своих: откуда, чего тут делаете? А тетки от испуга не разумеют, только твердят: там, в поле наши детки остались. Чуть стемнело – пошли в кукурузу, потихоньку кликают малышей, а те, как затаились в рядках, так и лежат – живы-здоровы.
Короче, привел их мужичок к партизанам. Мама еще тогда поразилась: стоит вроде дерево как дерево с огромными корнями, и вдруг корни поднимаются, а под ними землянка. В той землянке я и родилась… Чуть мама оправилась, решила с соседкой сбегать до деревни, до дома – вещей, продуктов каких взять. Ни коровы, ни кур, дом разгромлен. Как потом оказалось, односельчане позарились на чужое добро …А вот из Германии мать с сестрой вернулись с подарками, самый ценный из которых – швейная машинка «Зингер». Благодаря ей всю деревню обшивали…
Конечно, Валентина Федоровна малые годы помнит только по рассказам матери. Но за дальнейшую свою судьбу сама отвечает, а жизнь ее вертела как хотела: все сломать хотела, да ничего не вышло.
В начале 60-х, соблазнившись романтикой, поехала Валя Кохан в Казахстан – поднимать целину. Приехала – кругом голая степь, в палатках сначала жили, потом только домики на двух хозяев появились, вода привозная… Думала Валя, предстоит ей героические дела совершать – новые земли осваивать. Но определили молодую неопытную девчонку в столовую помощницей к повару.
Тот ее многому научил, но, как оказалось, и глаз положил, предложил жить вместе. Года два прожили, Валя тогда старшенького Валеру носила, а потом застала своего красавца с другой в постели. И рожать домой, в Масалаевку, уехала. Больше она с отцом первого сына не виделась, хотя и вернулась на целину. Тут снова судьба ее поманила – вышла замуж за шофера Юру Полякова, родился младшенький – Валечка. Как бы то ни было, но прожила Валентина в Казахстане, в зерносовхозе имени Абая, десять лет, и до сих пор ей снится весенняя степь – вся в тюльпанах…
Однако позже перебрались Поляковы в Александровку, где только-только начала строиться птицефабрика. Работа обоим нашлась: муж водителем, Валя в пекарне. А потом и на птицефабрику устроились, квартиру заработали. И вроде все хорошо, но любил супружник выпить, и не рюмочку на праздник, а выпить так, чтобы ни черного, ни белого не различать. Терпению наших женщин нет предела: носилась Валя с ним и по докторам, и кодировать пробовала, да все без толку – жили от запоя до запоя. Разошлись, Поляков с другом уехал на стройку в Балаково и появился в селе только на сороковины своего сына Валентина…
Старшенький Валерий женился, за ним младший в дом невесту привел. Та вскорости родила внучку Настеньку. Да вот ведь беда: сбила сыночка машина. От этого горя Валентина Федоровна до сих пор отойти не может. А молодушка не долго горевала: оставила внучку бабке и ушла в поисках легкой жизни.
– Настеньке три месяца было, – говорит Валентина Федоровна. – Я долго не оформляла над ней опекунство, все думала, что одумается сноха, пожалеет дочь. Но – нет. Так Настя со мной до своего замужества и жила. Ее мать где? Так на соседней улице живет, Бог ей судья.
Про свои болячки Валентина Федоровна не любит говорить, а ведь в 86-м году признали у нее онкологию, еле справились с этой бедой. «Да, живучие мы, партизаны!» – улыбается Валентина Федоровна.
Смотрю на нее, улыбающуюся, радушную, про внуков-правнуков говорит, как песню поет. Да, и украинские песни мы вспомнили. Про «девчат» – подруг из клуба «Еще не вечер» тепло рассказывает. Добром о всех вспоминает. И нет в Валентине Федоровне затаенной злобности на жизнь, хоть подарков она ей горстями не отсыпала. Ведь порой послушаешь ее ровесниц – самой жить не захочется: все плохо, везде болит, дети забыли, денег мало. А тут – золотой характер, добрая душа. Может, потому что родилась партизанкой?..
Галина Плотникова
