Лоскуток

Это случилось пять лет назад. В мою размеренную, вполне сытую и счастливую жизнь пришла беда. Резко. Жестоко. Безо всяких на то предпосылок. Я ничего не могла сделать. Ни сама, ни с чьей-то помощью. Состояние: прострация, бессилие, непонимание, безысходность. Пустота.

За неделю до этого были куплены билеты в небольшой городок на севере – Каргополь, где я провела самые счастливые дни своего детства. Каждое лето я приезжала сюда на каникулы, к бабушке, дедушке, прабабушке, но, окончив школу, так ни разу в Каргополе и не была… Я поехала.

Помню, как подошла к старому дому. В нем давно никто не живет. Окна и двери заколочены. Крыльцо покосилось, заросло. Дом, как и я, был безумно одинок в своей тихой грусти… Вот наше кухонное окно. Я любила смотреть в него с улицы. Там была прабабушка. Она передвигалась по кухне медленно, опираясь на стол, который стоял перед самым окном. Как же я любила ее выпечку! Ее тоненькие, как кружево, пирожки с вареньем, ее калитки и рыбники…

А вот сарай, где когда-то дед разводил кроликов. Здесь ночевал Кузя – наш пес, которого каждое утро ждала полная миска крошанки. Он уплетал ее за две минуты и мчался по своим собачьим делам, но всегда был рядом, когда мы с дедом отправлялись в лес за грибами и ягодами… Я открыла покосившуюся дверь и встала как вкопанная. Как? Как он сохранился?! Посередине сарая стоял, весь мокрый от дождя, сундук прабабушки. В детстве он казался мне огромным и непременно волшебным – в нем хранились связанные бабулей вещи, кружевные салфеточки, коврики. А еще она доставала оттуда гостинцы. Или сухарики. И мы садились играть в лото. Я набивала рот сухарями и громко объявляла, пытаясь не подавиться: «шешнадцать», «полста», «дедушка». Как же я была тогда счастлива!..

Я открыла сундук. Он был пустой, обклеенный изнутри страницами из советских журналов. Как раньше. Помню. Всё помню. Каждого артиста на фото. Каждую трещинку. Я прошлась пальцами по размокшему дереву. Улыбнулась сквозь слезы досочке, которую зачем-то приколотили, создав внутри совсем маленький, узкий отдельчик – такой, что только тонкая рука пролезет. Я просунула кисть. Пальцы уперлись во что-то металлическое, обхватили холодный предмет и повлекли его наружу. Это… это… это же прабабушкина коробочка! Из-под зубного порошка! Но что внутри – всегда было тайной. Руки дрожали. Осторожно, чтобы ничего не нарушить, я начала крутить крышку. Лоскуток! От ее халата! Я поднесла коробочку к носу. И закрыла глаза. Пахнет. Прабабушкой пахнет. Сразу захотелось закрутить всё обратно, только бы запах не исчез, остался там, внутри, навсегда… Я достала лоскуток. Он был тяжелым. Сантиметр за сантиметром стала разворачивать его, пока не увидела… медаль. На ней надпись: «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». За две тысячи километров от дома, в старом сарае, чудом уцелевшем за все те годы, пока никто не живет в доме с заколоченными окнами, я нашла ее, всеми забытую, но очень нужную мне, именно в тот момент! Медаль из сундука имела для меня только одно значение: бабуля смогла пережить войну, она смогла одна вырастить троих малых ребятишек, смогла пережить боль потери любимого мужчины – отца своих детей. Она смогла вынести все трудности, посланные ей небесами. Медаль в моих руках как будто говорила: «Будь сильной. Ты выдержишь». И я выдержала. Я смогла.

…Сегодня я хочу донести до вас только одно. Мы ВСЕ – люди. За спиной каждого из нас – история своего рода, его дух, его опыт, его мощь. За вами – сила предков, сотен и тысяч поколений, которые жили, мечтали, любили и верили. И вы – верьте. Даже в самой безысходной ситуации – ВЕРЬТЕ. Несмотря ни на что.

P.S. А дом тот снесли. Спустя два месяца после моего приезда в Каргополь…

Юлия Гвоздева