Хаос, хаос, хаос…

«ХАОС» – написано крупными буквами на афишах театра «Колесо», извещающих об октябрьской премьере. Но у этой финской пьесы, написанной драматургом Микки Мюллюахо, есть и второе название – «Женщины на грани». И оно, на мой взгляд, гораздо точнее определяет содержание пьесы. Хоть и написана она мужчиной, но о женщинах и о нескончаемых женских проблемах…

Пьесу «Хаос. Женщины на грани» я прочла до того, как посмотрела спектакль, и пьеса эта показалась мне интересной и актуальной как серьёзностью поставленных проблем, так и их общностью с нашими. Мы привыкли, с подачи либеральной прессы, все свои проблемы списывать на «слаборазвитую» российскую демократию, «кровавый режим» Путина, «жуликов и воров» и так далее. Но в пьесе – женщины из весьма социально защищённой страны под названием Финляндия, и женщины эти «на грани нервного срыва». Не всё, видимо, определяется социальным устройством – наши проблемы мы носим с собой. И не суть важно, где мы пытаемся решить эти проблемы – в дорогом кафе или на кухне за чашкой чая, кто даёт нам советы – психоаналитик или близкая подруга.

…Кое-что в пьесе настораживало. Ну, к ненормативной лексике со сцены мы давно уже привыкли. Но стремление блевануть на могилу собственной матери (прости, Господи), чтобы избавиться от психологического страха перед ней, всё-таки не в нашем менталитете. Забегая вперёд, скажу, что режиссёр спектакля Екатерина Корабельник все эти проблемы мягко и аккуратно решила: мат – «запикан», а сцена с «блевонтином» решена с юмором и без особого выпячивания.

Правда, с таким же изяществом режиссёру удалось обойти и то, что было жизненно важно для этого спектакля и без чего он превратился в ловко сделанное действие под девизом «пошибчее и погромчее».

Я смотрела спектакль дважды и каждый раз убеждалась – он не трогает не только меня, но и сидящих рядом людей. Почему?

Спектакль сделан ловко и аккуратно. Функциональное, но достаточно выразительное оформление (художник-постановщик –
Маргарита Абдалова). Хороший свет, минимум реквизита, много остроумных режиссёрских находок… Но почему же так ПУСТО? Ведь пьеса-то современная, проблемы в ней очень актуальные (слияние школ, ювенальная юстиция, невозможность создать семью). Почему же всё впролёт?

И вот тут мы подходим к самому сложному – актёрской игре. Режиссёрский рисунок спектакля, оформление, музыка, мизансцены не меняются. Во всяком случае, не должны меняться. Актёр же способен всё улучшить или всё развалить. В спектакле «Хаос» заняты пять актёров – двое мужчин и три женщины. Кроме них на сцене находится рок-группа «Сидней», которая периодически тоже вклинивается в действия.

Все мужские роли исполняют Андрей Амшинский и Андрей Чураев: они играют всех мужей, присяжных, любовников и даже пациента, страдающего раздвоением личности. Делают они это достаточно мягко, соблюдая рисунок, созданный режиссёром. Во всяком случае, так было на тех спектаклях, которые я видела. А я видела предпремьерный показ (сдачу) – весной, и четвёртый или пятый спектакль сейчас, осенью.

С женщинами разговор особый. На сцене три персонажа: психотерапевт Джулия (Елена Радионова), учительница София (Елена Барамикова) и журналистка Эмми. Весной Эмми играла Светлана Саягова, а осенью – уже Галина Злобина. Заменять актрису, играющую одну из главных ролей в премьерном спектакле, – случай особый, применяется только в исключительных ситуациях (смерть, болезнь, беременность). Но нынешнее руководство театра «Колесо» решило иначе. И с великолепной актрисой Саяговой, любимицей большинства тольяттинских зрителей, контракт был расторгнут. Впрочем, не с ней одной.

Нельзя сказать, что раньше, весной, у меня не было никаких претензий к этому спектаклю. Это изначально был «театр представления», несколько чуждый тому, к чему привыкли зрители «Колеса». С моей точки зрения, актрисам (которые делали всё ловко, быстро и изящно) не хватало эмоциональной наполненности для перехода к той самой «жизни на грани», о которой написана пьеса. Но спектакль был выстроен, все логические акценты расставлены правильно, на сцене – нормальные живые люди. У каждой из этих женщин был свой страх, преодолев который, они могли победить себя. И когда в финале они выходили в одежде «супергероев» (или «героинь»?), это не казалось чем-то чрезмерным.

То, что я увидела сейчас, осенью, было уже не театром представления или переживания, а «комедией масок». На сцене – не живые люди, а функции, маски. Какой появилась на сцене журналистка Эмми (этакая решительная бой-баба), такой она и оставалась до конца спектакля. Где, в каком месте она поняла, что её «нельзя подпускать к людям»? Что в ней изменилось после этого понимания? Ничего. Галина Злобина попала в сложную ситуацию. Ей пришлось вводиться на эту роль без режиссёра спектакля, минуя многие этапы работы над ролью. Но Елена Барамикова (София), которая весной была симпатичной, живой женщиной – она-то почему решила, что это трясущееся существо «на полусогнутых» вызовет большую симпатию у зрителей?

Когда из трёх главных ролей две (Елене Радионовой удалось удержаться от этого искушения) – маски, функции, обозначения, то и весь спектакль начинает идти по-другому. Нет развития образов у главных героев, нет развития действия. Всё одинаково важно (или неважно). И это сразу заметно в зрительном зале. Думаю, что если бы я не читала пьесу и не видела первый вариант спектакля, я бы тоже (как и большинство зрителей) не поняла, а из-за чего, собственно, весь сыр-бор?

Жаль. Думала, что этот спектакль станет хитом нынешнего театра «Колесо». Хитом нашей хромающей культуры. Опять ошиблась…

Источник фото: официальный сайт театра «Колесо»

 Ирина Портнова

Похожие темы:
Алексей Солодянкин: Мы не нужны этому городу
Ну да бог с ней
Трава асфальт ломает…
Из ничего и будет ничего
Хаос, хаос, хаос…