Последние вечера и даже ночи провожу с футболистами: заводят они меня до крайности. Это что-то! После рафинированных лиц на ТВ, сюсюканья в различных шоу футбол – как глоток свежего воздуха. Я не про нашу команду, у которой в достоинствах специалисты отметили самую красивую форму…

Конечно, долги надо отдавать, кто бы спорил. Но ведь кто-то и подписывал разрешение на немыслимый кредит в 412 тысяч рублей для пенсионерки?..

У нас заболеть все-таки страшно. А уж если онкология последней стадии… Ясное дело, что наркотические медпрепараты нуждаются в учете, контроле. Но как же быть с муками человеческими?.. Три года назад я хоронила дядьку: рак желудка. Последний месяц был страшным и для него, и для меня. У него не было даже сил, чтобы стонать от боли. Он хрипел мне: «Сделай что-нибудь»…

Курить, конечно, вредно. Пить – еще страшнее. Ругаться матом – ну совсем нехорошо. Это все знали и до запретительных законов, которые плодятся в нашей Госдуме, как кролики…

С чувством, с толком, с расстановкой нам рассказали, какие чрезвычайные меры принимаются для того, чтобы выпускники не смогли воспользоваться шпаргалками. Отдельные помещения с видеокамерой, шмон на входе – ищут мобильники, гаджеты. Тут же докладывают: все продумано, шпаргалку даже в туфлях не пронесешь.

У мусорных баков обнаружила россыпь книг: у кого-то ремонт, выбрасывают ненужное. На самом видном месте – «Жизнь и судьба» Василия Гроссмана, рядом – «Военная лирика Константина Симонова», там, где есть стихотворение, которое бойцы на фронте переписывали от руки: «Жди меня, и я вернусь…» Я все понимаю: интернет, планшетники, электронные книги, это удобно, это современно. Но выбрасывать книги на помойку – для меня это все-таки за гранью.

Группа депутатов Госдумы вышла с просьбой внести на рассмотрение правительства возможность учреждения еще одного общероссийского праздника – Дня отца. Ну да, обидели отцов в календаре: День матери есть, День защиты детей есть, День семьи – тоже. А вот у папаш своего праздника нет. Лично мне не жалко – пусть будет и День отца, и День племянника, и День тещи. Но что это дает?

По мнению Евгения Федорова, певец и лидер рок-группы «Кино» Виктор Цой был в тайном сговоре с агентами ЦРУ, а тексты для собственных песен получал прямиком из Голливуда, так как сам писать их не умел…

Дачник – особая порода, выведенная в советское время. Для него кусок земли – это не газон с барбекю, а грядки, деревья и клумбы. Ну и банька, если что.

Для бандеровских наследничков из «Правого сектора» Маэстро, командир «второй поющей» эскадрильи, – враг, как и все советские летчики Великой Отечественной, несмотря на то, что Леонид Быков – украинец и истинный патриот Родины. Но вот запечатлен он в советской гимнастерке да еще с орденами. А стало быть, памятник этот – вражеский.

Мы меняем маски в зависимости от обстоятельств, тщательно скрывая свою сущность: может быть, трепетную, а может быть, гнусную. Мы можем мягко постелить для того, кто больно упадет. А можем и на амбразуру, защищая святые идеалы. У каждого своя роль, расписанная где-то там наверху.

Счастье – это нечто эфемерное, его не наденешь, его не обнимешь, его ощущаешь где-то под левой лопаткой на спине, где порой крылышки прорезаются.

Вот сидим мы поздним вечером с Клепой. Каждая смотрит свой телевизор. У Клепы, кошки моей, это окно с видом на лес. Днем она наблюдает за машинами, вечерами – за гуляющими перед сном соседями. Кошка знает, что сугробы у леса скоро растают и ночью она будет ходить на охоту. За мышами. У каждой из нас свои мечты, чего уж тут…

За окном марток – надевай семь порток. Грязный снег с собачьими пометками. Беспокойные коты. Но уже дышится свежестью, уже весна делает намеки, мол, скоро прибуду при полном параде. А главная примета начала весны – это, конечно, наши мужчины, которые сметают с прилавков всякую ерунду на радость коробейникам.

Эту девочку я давно знаю. Впервые услышала и увидела ее на городском конкурсе для детей с ограниченными возможностями здоровья «Серебряная птица». Кудрявая принцесса. Ангельский голос, абсолютный слух. Только вот ручки еле держат громоздкие ходунки и ногам нестерпимо больно в кожаных плетеньях сапог. Когда Соня Бабич поет, зал плачет…

Этот шлягер с налетом похотливости нынче услышишь в любой шашлычной и на любой свадьбе. Хоть и ворчит народ, мол, песенка так себе, а ведь подпевают и пляшут. Барышни выделывают коленца, привлекая внимание божекакихмужчин. Мужички находятся в приятности: каждый уверен, что поют про него.

С хорошей работой сейчас, прямо скажем, тяжеловато, как и с хорошими зарплатами. Одним получку задерживают, другие ушли на две трети, третьих в связи с тотальной оптимизацией расходов и вовсе сократили. Я тоже из-за кризисных обстоятельств оказалась не у дел и, желая поскорее избавиться от унылого статуса безработной, начала искать работу самостоятельно…

Вот вроде все неплохо: морозы убежали, Олимпиада идет ни шатко ни валко, все близкие живы-здоровы. А тревожно. На АВТОВАЗе и некоторых других предприятиях идут сокращения под красивым словом «оптимизация». У меня немало знакомых, под нее попавших. Одна дама уже второй месяц мыкается в поисках работы, на днях радостно сообщила, что сорвала объявление с вакансией уборщицы в небольшом офисе…

В ближайшее время подорожает любимая всеми нами докторская колбаса, а вместе с ней сырокопченые и варено-копченые. Подорожают где-то на 15-20 процентов. И почему? Да потому что наши мясопереработчики очень зависят от поставок свинины от Евросоюза.

Сидит напротив меня. Плачет. Сказать мне нечего, у самой двое взрослых сыновей, которые уже сорвались из родительского гнезда, и для них родители где-то уже на третьем, пусть и почетном месте. Нинке, подруге моей, надо выговориться, выплакаться, хотя, по большому счету, ничего страшного не произошло с ее сыном Сашулечкой, Санечкой, Сашком.

Случайный взгляд на экран телевизора – и я прирастаю к табуретке. Репортаж из Киева, столпотворение на Майдане, и вдруг мимолетно лицо в кадре – Верка, моя подружка по Хабаровску. Она что-то люто кричит, и мне начинает казаться, что это она меня хлещет словами.

Радостная весть пришла из Британии: фирма Omlet выпустила светоотражающие жилеты для кур и петухов. Одежда должна обезопасить пернатых от попадания под машину. Жилеты предлагаются в двух расцветках – желтой и розовой…

Моя славная Тукшумка… Новый Тукшум Шигонского района, если уж быть точной. Двадцать лет уже езжу сюда…

Несколько раз в месяц мой организм подвергается стрессу: приходит срок платить по кредитам, которых нахватала на ремонт квартиры. Заманивали красиво, процент обещали маленький, в результате – повязана по рукам и ногам. Но это, как говорится, мои личные проблемы, моя головная боль и моя же беспросветная финансовая тупость.

Во второй половине октября в Тольятти произошло три культурных события: премьера в театре «Дилижанс», премьера в театре «Колесо» и премьера в театре – студии им. Татищева.

Вот уж не знаю, что и подумать. То ли черти нашептали в уши, то ли возраст становится опасным – бдительность теряю.

На днях в Белграде с воинскими почестями похоронили вдову бывшего югославского лидера Иосипа Броз Тито. На похороны Йованки Броз пришли около четырёх тысяч человек, в том числе премьер-министр страны Ивица Дачич, выступивший с речью. Гроб с телом вдовы югославского лидера опустили в могилу под оружейный салют и крики «Да здравствует Югославия!»…

«ХАОС» – написано крупными буквами на афишах театра «Колесо», извещающих об октябрьской премьере. Но у этой финской пьесы, написанной драматургом Микки Мюллюахо, есть и второе название – «Женщины на грани». И оно, на мой взгляд, гораздо точнее определяет содержание пьесы. Хоть и написана она мужчиной, но о женщинах и о нескончаемых женских проблемах…

«Хотели как лучше, а получилось как всегда» – этот бессмертный афоризм Виктора Черномырдина будет для нас актуален ещё много лет. Он сразу же пришёл мне на ум, когда я посетила филиал многофункционального центра, который открылся на улице Белорусской, 33.

В начале октября в газетах появилось сообщение, от которого сердце дрогнуло: «Мэрия Тольятти возьмётся за культуру города». Опять? Я-то думала, что теперь будут заниматься чем-то более интересным: «развивать» транспортную сеть в городе или застраивать жильём участки, отведённые под парки и стадионы. Ан нет – опять культура.