Ольга Лодочникова: Суд верит мэрии безоговорочно

Центральный районный суд отказал Ольге Лодочниковой в удовлетворении исковых требований. Напомним: бывший руководитель управления потребительского рынка мэрии, уволенная против ее желания, подала иск о восстановлении на работе. Однако, несмотря на решение суда, вынесенное не в ее пользу, сдаваться Ольга Константиновна не намерена.

Напомним: в августовском интервью «Вестям региона» она рассказала о том, как ловко избавились от нее в мэрии. При приеме на работу Лодочниковой пришлось написать заявление об увольнении с открытой датой – это было обязательным условием трудоустройства. Им-то и воспользовались, разрывая трудовой договор, просто вписав дату увольнения. Ольга Константиновна откровенно заявляла, что все это делалось с подачи Александра Котляра: «От Андреева кадровая политика мэрии вообще не зависит, он только исполняет, а по сути, руководит Котляр». Суд, разбиравшийся со всеми этими неприятными фактами, счел их недоказанными. Но Лодочникова и ее адвокат Илья Писарев уверены, что у них есть веские основания для апелляции. И вот какие.

Бремя

– И ответчики, и суд утверждают: мы не доказали тот факт, что увольнение носило вынужденный характер, – говорит Илья Анатольевич. – И, действительно, есть такая категория споров, когда, условно говоря, работников вынуждают написать заявление. Человек его пишет, а потом жалуется, что его заставили.

Согласно постановлению Пленума Верховного суда от 2004 года, доказательство факта, что давление оказывалось, возлагается на самого работника. Но у нас совершено иная ситуация – работодатель воспользовался заявлением, которое было написано задним числом. В этом случае бремя доказывания распределяется иначе, действует общее правило – работодатель должен доказать законность увольнения. Если смотреть с этой позиции, работодатель, на наш взгляд, должных доказательств не представил. Да, были свидетельские показания работников кадровой службы. Но в случае признания увольнения незаконным эти работники могут быть привлечены к ответственности за то, что они допустили такое. Поэтому мы считаем, что у допрошенных есть определенная заинтересованность в исходе дела – как минимум это может финансово отразиться на них самих. Брать в основу показания таких свидетелей, на наш взгляд, не совсем правильно.

Не всем свидетелям верят

– Суд не дал должной оценки показаниям других свидетелей, которые говорили, что Лодочникова не собиралась увольняться, она болела. Тогда была совершенно не та ситуация, при которой люди увольняются, – продолжает Илья Писарев. – Более того, несколько свидетелей подтвердили, что они знали о том самом заявлении, которое было написано в момент приема на работу. Оценку этим показаниям суд также не дал. Хотя мы считаем, что они не были как-либо опровергнуты. Даже в решении суда отмечено, что к показаниям свидетелей со стороны Лодочниковой – Нины Слугиной (бывшего руководителя кадровой службы мэрии) и Ирины Миняевой (бывшего руководителя рынка «Кунеевский») – он относится критически, так как их увольнение из мэрии носило вынужденный характер.

– Почему-то всех моих пятерых свидетелей суд не принял во внимание. Как же я нашла пять человек, готовых лгать в мою пользу? – недоумевает Ольга Константиновна – Непонятно, почему суд решил, что Нина Петровна Слугина вынужденно ушла из мэрии. Она просто взяла и уволилась. Эту женщину с ее репутацией заставить лгать просто невозможно. Слугина и Миняева свидетельствовали о том, что я писала заявление Котляру, что вся кадровая политика в мэрии идет с подачи этого человека. По сути, меня на работу принял он. Я думаю, все об этом знают. Но суд решил – Котляр не является работником мэрии и поэтому не имел никакого права принимать меня на работу. Юридически, конечно, не имел, никто с этим и не спорит, но ситуация в мэрии сложилась так, что на протяжении четырех лет Котляр, а не Андреев, занимается кадровой политикой мэрии и в целом руководит многими процессами в мэрии. О том, что я не собиралась увольняться, говорили другие свидетели – это мой водитель, секретарь, специалист управления потребительского рынка. Они свидетельствовали о том, что я планировала работу, что у меня было заболевание, и я собиралась лечь в больницу. Суд не верит. А мэрии он верит безоговорочно. А то, что действующая власть в нашем городе вся погрязла во лжи, этого почему-то никто не хочет замечать. Но все равно я уверена, что сила в правде. Со мной обошлись очень подло, я не согласилась с этим, и мое право озвучивать и отстаивать свою позицию.

Камень преткновения – шариковая ручка

В ходе судебного заседания была назначена почерковедческая экспертиза, которая должна была определить, была ли дата увольнения проставлена истицей. Выполнялась она ФБУ «Самарская лаборатория судебной экспертизы». Это учреждение Минюста РФ. По сути, заключение получилось нейтральным. Эксперты не смогли ответить практически ни на один поставленный вопрос из-за малого объема графического материала. Проставляла ли Лодочникова дату в заявлении, по их мнению, определить невозможно. То же самое касается давности этой записи. Единственное, что отметили эксперты, – основной текст заявления и рукописная запись даты «выполнены пастой для шариковой ручки, одинаковой по составу красителей и по остаточному содержанию компонентов».

– Когда мы ознакомились с этим заключением, стало понятно, что оно не дает преимущества ни стороне истца, ни стороне ответчика, – говорит Писарев. – Суд дал, на наш взгляд, не совсем верную оценку этому выводу, что все записи были выполнены одним типом чернил. Суд посчитал, что эксперт установил, что все было написано одной ручкой. Но ничего подобного в экспертизе не содержится.

– Я проводила консультации с другими экспертами. В шариковых ручках есть один компонент, который присутствует абсолютно во всех шариковых ручках. И эксперт сделал акцент именно на этом, но не рассмотрел ключевые позиции, которые должен был рассмотреть по химическому составу красителей, – поясняет Лодочникова.

Что касается сделанного экспертного заключения, то в нем другие эксперты обнаружили ряд упущений: не сравнивались штрихи спорных реквизитов по оттенку (дано только описание цвета), по степени интенсивности расположения окрашенных и неокрашенных участков. Исходя из текста заключения, не было проведено сравнительного микроскопического исследования. При исследовании не использовалась многообразная палитра методов. Хотя, возможно, расширенное и более детальное исследование позволило бы установить различия в микроструктуре штрихов спорных реквизитов. Эксперт не провел исследование по установлению соотношений красителей в пастах штрихов. Вид красителей, применяемых при производстве паст шариковых ручек, ограничен. В ручках одинаковых по цвету могут содержаться одни и те же красители, но в разных соотношениях. Установление данного признака позволило бы установить различия в составе паст, которыми делались записи, или наоборот.

Все это, по словам Лодочниковой, она хотела озвучить в суде, но сделать этого не дали, так как суд решил, и, безусловно, это право суда, что государственную экспертизу ни в коем случае нельзя критиковать, высказывать какие-то предположения и замечания.

Никаких повторов

Чтобы ответить на нераскрытые вопросы, Лодочникова дополнительно привлекла независимого эксперта. Он приготовил развернутое заключение, в котором убедительно пришел к выводу о том, что подпись даты выполнена не Лодочниковой, а кем-то другим. Все признаки, по которым он пришел к такому выводу, указаны в документе. В судебном заседании эксперт давал подписку об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных пояснений. Тем не менее суд отверг дополнительную экспертизу по причине того, что она слишком быстро была проведена – за неделю.

– Но мы такую задачу и ставили перед экспертами, нам срочно было нужно это заключение, – говорит Писарев. – Суд также ссылается, что заключение делалось по копиям. Но эксперты оценивали те документы, которые находились в материалах дела, то есть, собственно копии заявления. Никто из сторон не оспаривал подлинность этой копии, которая есть в деле. И практика экспертной деятельности такова, что если эксперт делает заключение по копии, соответственно, делает оговорку: если не подвергать сомнению подлинность этой копии, тогда заключения такие-то.

Чтобы устранить возможные сомнения в этой части, мы заявили ходатайство о повторной почерковедческой экспертизе. Условно говоря, есть нейтральная судебная экспертиза, которая вообще не дала никаких ответов. Есть заключение эксперта, полученное во внесудебном порядке. Так пусть все точки над «и» расставит окончательная судебная экспертиза. Но суд нам отказал в ее повторном назначении.

Сейчас мы готовим жалобу. Надеемся, что суд апелляционной инстанции разберется в этой ситуации и примет верное решение, отменив решение суда первой инстанции и удовлетворив наш иск в полном объеме.

Оксана Белова