Вот и июль на дворе. Древние римляне назвали этот благословенный месяц в честь Юлия Цезаря. Древнерусское же наименование его – липец. В это время на радость пчеловодам и их пастве – пчелкам – липы цветут. По всем лесам и урочищам распространяется этот ни с чем не сравнимый благоухающий аромат.
На святого Тихона солнце идет тише. Это ведь надо! Какие зоркоглазо-наблюдательные были предки наши! Без всяких там телескопов и лазеров они усекли-приметили это явление. От современных грамотеев одна только поправочка: не солнышко, а земля в перигее своей орбиты замедляется в своем движении вокруг солнца.
Ну, это покровитель и опекун колодезников. В народе эти мастера колодезного дела людьми особо одаренными, где-то на грани мистики, считались и даже почитались. Селяне хорошо знали: вырыть колодец в нужном месте – это тебе не лапти сплести.
Вот и закончился (по старому, более «родному» природе стилю) сладостно-маятный месяц май, когда у селянина, особенно у селянок не было ни минуты покоя.
Вот уж воистину всё цветет и пахнет! А места-то, места-то у нас какие красиво-велелепные! Во многих краях нашей необъятной родины за свою долгую и в младости непоседливую жизнь мне побывать довелось, многими тамошними красотами полюбоваться. Но чтобы во сне они привиделись мне, те же крымские горы, те же кипарисы – такого отродясь не было.
Думаете, сидят лясы точат, бездельничают? Как бы не так! От дедов-прадедов им завещано-заповедано: «Пока руки не крюки – шило и кочедык в руки!» Ну, то бишь плети ступни и лапти – они как огнем горят на крестьянских ногах – это тебе не кожа или резина.
Овес в старину для мужика – это вон как бензин для автолюбителя. Какое там «любителя»! Как для частника-грузотаксиста!
Вот уже девятый десяток мотаю, а по сю пору с радостью и умилением вспоминаю этот день. Только проснешься, а с упечи сладостный аромат источается. То бабаня «волгокрести» испекла (на манер георгиевских крестов) из солодового теста, а потому сладкие-сладкие. Прежде чем умять, мы бросали их вверх с радостными криками: «Волгокрести – Волга, тресни!»
Вот и апрель в дверь стучится. «Апрельские ручьи землю будят»: вставай-де, просыпайся, матушка, будет тебе под пуховым одеяльцем-то разлеживаться, настает пора, да страдная пора-то – вместе с хлеборобом за исконное дело приниматься!
«На Алексея с гор вода, а рыба со стану трогается (с зимовья)». «Каковы на Алексея ручьи (большие или малые), такова и пойма (разлив)».
Этот «шефствует» на Руси там, где попрохладнее. Как, например, на горах – в Самарской Луке, где и зима на неделю, а то и ранее наступает, а весна на неделю, а то и позже приходит.
А вот и разъяснение этой хорошей приметочки: «Коли курочка в Евдокеи напьется, то и овечка наестся». Молодой травки-то! Не трудно представить радость селянина при виде Евдокеиной водицы. Тем более что «Если на Евдокию холодно, скот кормить лишние две недели».
А вот что еще в словаре Даля про март: «Мартовская вода целебна. Она же от веснушек и загара» (это ведь ныне загаром-то похваляются, а в старину белолицесть в моде была; арапками быть красным девицам ну никак не хотелось).
18 февраля – Агафья-коровница, коровятница «На Агафью коровья смерть ходит» (Даль). По поверью (весьма и весьма разумному), чтобы ее не пустить во двор и предохранить коровушек от падежа, надо «хлев убирать (ну то бишь увешивать) старыми лаптями, пропитанными дегтем», отчего…
«На Сретенье утром снег – урожай ранних хлебов (озимых, стало быть); если в полдень – средних, если к вечеру – поздних». Ныне для многих это пустые слова, а в старину за такими приметами следили, как отпускники – за прогнозом погоды (хотя иной раз эти прогнозы тоже на «бабушкином уровне»).
«Половина старого хлеба съедено». Что и говорить, сей день рубежный был для наших предков-крестьян. Именно для крестьян! Славному рабочему классу что? Нет жита в городских зернохранилищах, нет хлеба на магазинных полках – продразверстку устроят, крестьянские закрома-амбары и сусеки дочиста огребать будут. Слава Богу, правители наши наконец-то полегоньку взялись за сельское хозяйство. Авось в будущем Россия-матушка вновь станет житницей Европы.
28 января – Павел Фивейский Приметы этого дня: «Ветер на Павла – будет сырой год». «Если ночь звездная – уродится лен». 29 января – Петр-полукорм День для нашего предка-крестьянина был рубежный: закончилась первая половина зимнего содержания скота. Стало быть, израсходована…
Да, именно этим – обильными снегопадами, очень и очень радующими сердечко крестьянина («Снега надует, хлеба прибудет») и буйными метелями (А вот они не радуют селянина, потому как «Не тот снег, что метет, а что сверху идет», а метель его в овраги да ямы заметает), в основном знаема была святая Татьяна на селе.
Вчера, 13 января (31 декабря по старому стилю), чествовалась Маланья. День этот как бы двуипостасный был: «Эх, Маланьюшка-Маланья, исполняй наше желанье: чтоб в Васильев вечерок на столе был боровок!» На Маланью приходилось предновогодье – Васильев вечер. Так что весь этот день в дому владычествовала Маланья, что называется, не покладая рук и не разгибая спины, а плодами ее уже благотворения под вечер начинал пользоваться Василий, день памяти которого приходился на Новый год по старому стилю.
Так что сороки, эти вороватые приживалки наши селянские, тут не при чем. В этот день обычно прилетают жаворонки. А чтоб наверняка это было, мы, ребятня, поутру «закликали весну» и их – ее знаменосцев: «Жаворонки, прилетите, весну-красну на хвостах принесите!» – и вверх кидали испеченные нашими бабушками «жаворонки» из пресного (пшеничного!) теста.
«Евдокия красна – и весна красна. Евдокия весну сряжает» (Даль). И еще у Даля в его Месяцеслове на первый день встречи весны (по старому стилю, который ближе к природному календарю): «На Евдокию снег – урожай; теплый ветер – мокрое лето; ветер от Москвы (с севера) – холодное лето».
Самаролукские сверстники мои, наверное, не забыли еще, как мы поутру на Сретенье закликали солнышко показаться «из-за горы». И ведь показывалось! А посему, значит, первая встреча весны прошла благополучно. Ну, а ежели не показывалось, жди суровые власьевские морозы (с 24 февраля).
«Какова Аксинья – такова весна». В связи с этим такое вот предупреждение нашему с вами предку следовало: «Метель на Ксенью – сметет корма!». А вот «ежели ведро – весна красная».
Знаток русского быта и обихода Владимир свет-Иванович Даль в своем «Месяцеслове» по этому поводу сообщает: «На Афанасия знахари выгоняют ведьм». Всё! Знать, лопнуло терпение у селянина – приспело и за них проклятущих взяться. Тем более что и времени на это благое дело более чем вдосталь: сенца скотине задал, напоил ее и в дом воды натаскал – чем же, как не ведьмами (или с ведьмами?), и позаниматься?
«Коли ветрено, год будет сырой». Селяне вот как себя утешали: «Петр и Павел день прибавил».
А это вот пожестче молвлено кое-кому вдомек: «На дворе Емельян – не ходи далеко, коли пьян. На далекой дороженьке отморозишь ноженьки».
На дворе уже зябко. Вот-вот январь припожалует. Древнерусское прозвище у него – стужило. А еще – просинец. В месяцеслове это не пояснено, но, видимо, от слов «синь-синева». Потому как в этом морозном месяце, в отличие от хмурого декабря, на небушке к полудню такая синь-голубень обозначается! А ночью звездисто-звездисто.
Ну, слава тебе господи, декабрь не заставил себя долго ждать. «Декабрь мостит, декабрь гвоздит, декабрь приколачивает». Куда крепче гвоздя морозом-то приколачивает! Это я по себе знаю, вернее по собственному языку. По злостному наущению «старшего товарища», будучи несмышленышем, лизнул однажды дверную ручку (по виду-то она сахарная-пресахарная, а сладенького-то мальцу ой как хотца!), но язычок-то мне будто гвоздем прибили или припаяли – не оторвать было! Целых полмесяца, наверно, мучился…
Не знаю уж, почему, но сколько помню школьные годы свои, в этот день обычно случались оттепели. Это нынче даже селянину оттепель и слякоть, как говорится, «по фигу». А тогда – представьте-ка себе: после зимней Матрены и Ераста в чулане или на погребице у тебя висят мясные туши, и они «потеют» – ну не лихорадка ли?! А отсюда вот эта идущая из глубины селянского сердца поговорка: «Эх, скорее-поскорее нам спровадить бы Матвея!».
Случайно ли, Господи, такое прозвище церковное у преподобного Феодора Студита? Ну недаром же нас в детстве стращали: «На Федора Студита на улице будет сердито!». Эка, напугали-то! «Пусть-ка дедушка Студит нас напрасно не сердит. Все равно никто из нас на печи не усидит!».